В Манчжурии, на границе русской Сибири и Китая, где жил и умер епископ Иона, была русская семья: чиновник Восточной железной дороги, его жена и сын. Поскольку отец семейства служил у коммунистов, семья не проявляла интереса к вере и Церкви. Но заболел их сын, и не поправлялся несколько месяцев. У него отнялись ноги, стали как чужие. Родители делали все, что можно, прибегая к докторам и лекарствам. Но это не помогало. Мальчику становилось все хуже и хуже. Приглашали докторов русских и японских, делали рентген. А улучшения никакого. И родители в отчаянии ждали смерти своего сына. Между тем преставился епископ Иона. Произошло это 7 октября 1925 года. По причине смерти любимого архипастыря весь город был в смятении. Мать покормила своего больного ребенка в постели, укрыла его и вышла по делам в город. Когда же вернулась домой, недвижимый прежде мальчик, ее сын, выбежал из своей комнаты и радостно закричал: «Мама, я выздоровел!»

Мать не могла поверить глазам своим. Она обняла сына, расцеловала его, расплакалась от радости и стала расспрашивать, как это произошло. И вот что сын рассказал ей: «Когда ты ушла, я заснул. А во сне явился мне добрый человек в священнических одеждах и спросил: «Чего же ты лежишь в постели?» Я ему ответил, что ноги у меня отнялись, не могу передвигаться. А тот человек говорит: «Вот тебе мои ноги. Бери их и ходи. Мне они больше не нужны»...

Мать подробно расспросила, как выглядел тот добрый человек, и сын описал его. Назавтра мать взяла с собой сына и пошла на панихиду по новопреставленному епископу. Увидев лицо усопшего владыки, мальчик воскликнул: «Мама! Вот он, тот человек, который мне явился во сне и отдал свои ноги!»

Драгомир Алексич из Кралева рассказывает:

«Когда мне было три года, я тяжело заболел. А матери моей приснилось, что кто-то ей сказал: «Отнеси ребенка в монастырь Жича, и когда войдешь в притвор с западной стороны, увидишь там справа то ли воду, то ли росу. Покропи этим ребенка, и он выздоровеет».

Мать же приснившееся забыла. Но через некоторое время явился ей во сне тот же человек опять и еще раз повторил свой наказ. Мать моя снова не восприняла это всерьез. Тогда тот человек явился во сне третий раз, причем стал укорять ее, и даже замахнулся посохом, собираясь ударить за то, что не послушалась его. Мать испугалась и отнесла меня в Жичскую обитель, нашла там возле западных дверей справа росу, покропила ею меня и попросила духовника, чтобы прочитал надо мною молитву. Пока духовник читал, я заснул и пропотел. А когда проснулся, был здоров».

В книге о девице Мелании-затворнице, усопшей 11 июня 1836 года, повествуется, что как-то в Елецкий монастырь, где подвизалась Мелания, прибыли мать с дочерью. Обе они приняли монашеский постриг: мать – с именем Модеста, а дочь – с именем Митрофания. Мать, будучи в преклонном возрасте, готовилась к смерти и давала дочери наказы, что нужно будет сделать после ее упокоения. Между тем судьбе угодно было, чтобы дочь умерла прежде матери. Мать-старушка очень тосковала по своей дочери. И в той скорби увидела однажды во сне Меланию-затворницу, которая ей сказала: «Хватит печалиться! Лучше постарайся во славу Божию продавать мои книги».

Успокоилась от этих слов старушка, но пребывала в удивлении, о каких книгах говорит покойница, когда она, вроде бы, и не писала, и не оставляла после себя никаких книг. А через несколько дней в монастырь пришла посылка с книгами. Это было жизнеописание Мелании-затворницы. Кто-то составил его и прислал в монастырь. И вдруг игуменья определила, чтобы старая монахиня Модеста занималась этими книгами и продавала их посетителям монастыря. Тогда и выяснился смысл непонятных прежде слов о продаже книг.