Преподобный Гавриил в воспоминаниях Кетеван Бекаури
Источник http://www.pravoslavie.ru/102050.html
Освященный благодатью Святого Духа, Христа ради юродивый старец Гавриил (Ургебадзе)с необыкновенной прозорливостью мог охватить взглядом мир, проникая сквозь время и пространство. Его поступки были настолько непредсказуемыми, необъяснимыми, что человеку трудно было представить себе силу его духовности и мудрости.
Одной из тех, кто в последние годы находился рядом со старцем Гавриилом и был очевидцем сотворенных им многих чудес, его необычных поступков, пророчеств, была Кетеван Бекаури, духовное чадо старца Гавриила. «Все будут писать обо мне, а ты будешь рассказывать про меня», — именно так предсказывал старец Гавриил ей. И Кетеван Бекаури беспрекословно согласилась поделиться с нами воспоминаниями о своем духовнике — святом Гаврииле (Ургебадзе).
В Церковь меня привело мое душевное состояние и боязнь чего-то непознаваемого. Я работала в археологической экспедиции во Мцхета и не могла не пойти в храм Светицховели. На протяжении трех месяцев я ходила в церковь, но не могла причаститься и исповедоваться и из-за этого очень переживала.
«Иконы и фрески подают нам определенные знаки, они мыслят», — говорил отец Гавриил. Однажды я стояла в церкви на Божественной литургии. Внезапно я ощутила что-то непонятное, мною овладело чувство, будто фреска диктовала мне: «У тебя будет духовник, пожилой старец, величайший аскет, избранный Господом, который сам позовет тебя к себе». В это время у меня перед глазами возник герой произведения «Рассказ нищего» Ильи Чавчавадзе — Гавриил. Старец, о котором мне говорила фреска, и представлялся мне таким нищим Гавриилом.
Прошло некоторое время. Я пришла в Светицховели на молебен вечером и услышала чьи-то слова о том, что сюда должен прийти какой-то старец Гавриил, пьяница, который ругается без всяких видимых причин, обличает людей. Мне стало неприятно, и я спросила прихожан об этом старце, кто он? Они ответили, что это страшный человек, своеобразный, с эксцентрическим характером. Все рассказанное подействовало на меня настолько, что я вышла из храма и полтора года не приходила туда. Я оставила церковь, но Господь не оставил меня.
Стояла осень 1992 года. Ко мне пришла подруга и предложила поехать в монастырь Шавнабада.[1] Я согласилась, и мы тут же поехали. По прибытии в монастырь мы встретили нескольких знакомых, которые нам сказали, что здесь находится монах по имени Гавриил, что он величайший священнослужитель и юродивый старец. Я со страхом подумала, что из-за этого старца я перестала ходить в Светицховели, а он, оказывается, здесь. Но внезапно я обратила внимание на то, что если в Светицховели его охарактеризовали как пьяницу и сумасшедшего, то тут его называли величайшим священнослужителем и юродивым старцем. В тот период я увлекалась фотографией, и мне захотелось сфотографировать старца хотя бы издали. Он стоял среди прихожан и проповедовал. Я смотрела на старца и не могла представить себе, что это тот самый страшный человек, о котором мне рассказывали. Он не был похож на современного человека. Я подумала, что это монах, пришедший из давних времен. От него исходили огромная благодать и любовь. Старец стоял ко мне спиной, и я не видела его лица. Я загадала, что если он ясновидящий, то пусть повернется лицом ко мне. Как только я подумала об этом, он тотчас же повернулся, посмотрел на меня, и я почувствовала, что этот старец знает обо мне все. В то время у меня не было духовника, и я очень переживала из-за этого, захотела подойти к старцу Гавриилу и опуститься перед ним на колени. Я представляла, как счастливы те, кто непосредственно общаются с ним, смотрят в его полные любви глаза.
Один священник благословил меня пойти к старцу Гавриилу. Я так и поступила. Приехав во Мцхета, я долго ходила перед монастырем, не решаясь войти. Вдруг в голову пришла мысль: «Если старец Гавриил ясновидящий, он уже должен знать, что я пришла, пусть сам выйдет ко мне». Как только я подумала об этом, из кельи выскочил старец Гавриил. «Кто тебе сказал, что я пророк? Ты не знаешь, какой я грешник! Ты пришла сюда, боясь меня?» — сердито восклицал он, быстро вертясь передо мной. Он даже не смотрел на меня, но я чувствовала, что он всех демонов и бесов свалил к моим ногам. Ругаясь, он приблизился ко мне, осенил меня крестным знамением, и я, растерявшись, вместо того, чтобы просить благословения, поздоровалась с ним. «Что тебе надо?» — строго спросил он меня. «Батюшка Гавриил, я к вам пришла», — смущенно ответила я. «Зайдем в келью и поговорим».
Он повернулся и стал подниматься по лестнице. Я прикоснулась к его мантии и сказала: «Боюсь я вас, отче!» Старец тотчас повернулся ко мне и сказал: «Меня боишься? Хорошо, тогда я поднимусь наверх, а ты оставайся здесь!» — и, быстро поднявшись по лестнице, вошел в келью. Остановившись на середине лестницы, я думала, что надо бежать домой, что я этого не выдержу! Я повернулась, собираясь уйти, и вдруг услышала голос: «Уйдешь — погибнешь!» Я решила все же пойти к старцу, но в это время опять услышала голос: «Поднимешься — погибнешь!»
Минут десять я чувствовала, как со мной боролись бесы. Я очень хотела подняться, собралась с силой и все-таки пошла к старцу Гавриилу. Я даже не знала, что, когда люди хотят войти к духовному лицу, они у дверей творят молитву — и просто постучала в дверь. Дверь открылась, и я увидела совсем другого человека. Почувствовала обилие божественной благодати. В келье было много икон. Они вызвали у меня слезы раскаяния. Я подумала: «Боже мой, какой святой человек! Почему о нем не снимают фильмы, почему о нем не пишут книги!» Мы долго сидели в келье, и старец Гавриил разговаривал со мной обо всем.
Однажды старец сказал мне: «Я ждал тебя, Кетеван, почему ты так долго не приходила?» Через некоторое время добавил: «Я не хотел идти в Шавнабада, из-за тебя пошел. Я смотрел на тебя и не хотел говорить, что ты ко мне придешь. Я многого тебе не сказал...»
Как-то раз я пришла к старцу Гавриилу, побыла в церкви, обошла могилы, долго ходила по двору, а отец Гавриил все не появлялся. Я поднялась по лестнице и увидела, что дверь в келью открыта. Вижу, деревянное распятие словно бы порицает отца Гавриила. Я подумала, что мне это показалось, посмотрела еще раз, в третий, четвертый — но увидела то же самое. Прошел час, старец все не выходил, я уже собралась вернуться в Тбилиси, думая, что не суждено было нам встретиться сегодня. Перед уходом зашла в церковь, перекрестилась, помолилась и вышла. Вдруг вижу, отец Гавриил спускается по лестнице. «Что случилось, Кетеван, почему не поднялась ко мне, тебе стыдно или боишься меня?» Обрадованно взбежав по лестнице, я преклонила колени перед старцем. Батюшка Гавриил посмотрел на меня и сказал: «Видишь, Кетеван, какое чудо показал тебе Господь? Я спал, а Христос ругал меня: выходи, говорит, на улицу, выходи. Не оставил меня в покое. Видишь, как тебя Господь любит!»
Примерно через шесть месяцев, когда я укрепилась в вере и стала свидетельницей многих чудес в келье старца, подумала: «Может, икона действительно порицала отца Гавриила?» Как только я подумала это, старец Гавриил сказал: «В этой келье совершается множество чудес. Я был болен, Господь с иконы заговорил со мной, и я на второй день встал на ноги. Там Богоматерь рыдала...» Я не выдержала и сказала: «Вот это распятие порицало вас!» «Может быть, и порицало», — ответил старец.
Когда я встретила старца Гавриила впервые — а это случилось 2 ноября 1991 года — я хотела запомнить этот день навеки. Через год я сказала ему: «Батюшка, вот мы уже год знакомы». Он присел рядом со мной и сказал: «Кетеван, не один год, я уже сорок лет знаю тебя! Знаешь, кто я? Я — нищий Гавриил из рассказа Ильи Чавчавадзе, которого ты уже не помнишь».
Мой друг однажды рассказал мне: «Получилось так, что я один раз оставил отца Гавриила и ушел». Я подумала, что никогда бы его не оставила. Но как же мы ошибаемся, когда бываем в чем-то заранее уверены! Была зима. Отец Гавриил взял меня с собой в церковь и начал предсказывать: «Вот сейчас сюда войдут трое мужчин, потом еще трое, потом шестеро выйдут». Я недоуменно подумала: «Что это он предсказывает?» Потом он сказал: «Пройдет полчаса, один из этих шести вернется и убьет меня. Ты одна будешь свидетельницей этого, всем расскажи...» — и заплакал. «Вот, слышишь шаги? Не оставляй меня». И успокоил: «Не бойся, пуля в тебя не попадет, в меня попадет, и я умру... смотри, не оставляй меня».
Меня охватил страх. «Вот сейчас откроется дверь, и войдет человек…» И действительно, дверь открылась, и вошел человек с автоматом. Это была женщина, я ее приняла за мужчину, и в руках у нее был не автомат, а сумка. Она сняла сумку с плеча у дверей, а мне показалось, что автомат. Я упала на колени перед иконами и начала молиться: «Господи, прошу тебя, не дай убить его при мне!» — вскочила с колен и выбежала во двор.
Отец Гавриил крикнул мне вслед: «Не оставляй меня! Ты же говорила, что не оставишь! Все добрые дела совершаешь не ты сама — Бог помогает тебе их совершить. Это должен помнить каждый человек!»
Вот еще такой случай. Священник сказал мне: «Я пойду отдохну, а ты почитай житие святого Дорофея». Я начала читать. Прочитав страницы три, перестала понимать текст, но продолжала читать вслух, и так, ничего не понимая, но выполняя послушание, прочитала еще пятнадцать страниц. Когда я закончила, вошел отец Гавриил и начал рассказывать святое житие именно с того места, с которого я перестала понимать текст...
Как-то мне подарили несколько старинных икон. Я решила отдать их отцу Гавриилу. Он с радостью принял подарок. По дороге домой я почему-то подумала, что одну икону все-таки надо было оставить себе. На следующий день, когда я к нему пришла, он возвратил мне все иконы. Я не знала, что делать. Он сжалился надо мной и забрал иконы назад.
Его речь была чудесной, она сопровождалась такой удивительной мимикой и жестикуляцией, что не описать словами. Я очень сожалею, что не записывала его полную мудрости речь. Не смогла во всей полноте оценить его богатейшую духовную жизнь, не смогла постигнуть даже малую толику его величия...
Бог приходил к нему, он часто говорил мне: «Вот сейчас Христос прошел и зашел в трапезную... Ты его не видишь и меня, конечно, не поймешь...»
Я очень переживала, что он ничего не ест, и попросила его поесть хоть немного... Он ответил: «Я питаюсь любовью». Как-то раз попросил: «Сейчас я засну, а ты побудь здесь, не оставляй меня... Я скоро проснусь». Проснувшись, он начал перечислять страны: Америка, Франция, Индия, Италия, Россия, Германия, Украина, Греция... и сказал: «Почти весь мир... Я в этих странах был».
Отец Гавриил был великим старцем. Он незримо появлялся везде, где хотел. Он часто говорил мне: «Не быть мне Ханумой, если не проучу тебя!»[2] После его похорон я пришла домой, но не могла успокоиться. Все вспоминала, что, как только я начинала смеяться, он мне шутя говорил: «Ох, как бы этот смех в слезы не превратился!» Я все никак не могла успокоиться, заглянула к соседям, но и там сердцу было неспокойно. Когда я собралась уходить, соседка сказала: «Не уходи, я телевизор включу». Она включила телевизор, и случилось чудо — с экрана послышались слова: «Не быть мне Ханумой, если не проучу тебя!» Я опешила.
В каком бы пространстве преображения ни находился отец Гавриил, для него главными были любовь к Богу и ближнему, забота о человеке, о его спасении. Отец Гавриил был совершенно другим во время Великого поста: не юродствовал, не шутил, не смеялся, был задумчив. Глубоко переживал совершенный человечеством грех — Распятие Христа. В Страстную пятницу таким испуганным, громким и скорбным голосом кричал: «Помогите... помогите... Христос крест несет до Голгофы...» Не было человека в храме, который бы не прослезился, прихожане громко восклицали и плакали. Во время литургии он с амвона со слезами на глазах говорил: «Не оставляйте... не оставляйте Пресвятую Богородицу! Она сейчас страдает! Сейчас все православные рядом с Богоматерью, кто посмеет оставить Ее?! Мы должны быть рядом с Ней! Она же мать! Страдает за муки и смерть Своего Сына!» И прихожанам казалось, что они собственными глазами только что видели распятие Иисуса Христа.
В нем было столько любви к Богу и ближнему, что, освященному благодатью Святого Духа, ему не могла противостоять никакая сила. Он видел даже то, что за солнцем. Мир был открыт его взору.
Подготовили Константин Церцвадзе и Давид Чикадзе
