Эту историю я подслушал, да, собственно говоря, не подслушал – просто рассказчик так громко говорил, что все присутствующие в автобусе были невольными слушателями, в их числе и я… Мы мчали в Алатырь на комфортном автолайнере с биотуалетом, климат-контролем и прочими буржуйскими примочками (в начале двухтысячных именно так мы это называли). Автобус шуршал по неровному, серому, без всякой разметки асфальту, а я слушал рассказ бывалого паломника… Предлагаю его вам от первого лица.
«Возможно, кто-то назовёт это внутренним голосом, кто-то интуицией, а кто-то подсознанием и так далее, но я назову это гласом Бога. Со мною этот случай произошёл ещё лет десять до того, как я воцерковился, а именно в начале 90-х. Я сидел на диване у телевизора и поглядывал на часы, висевшие на стене. Оставалось около часа времени прежде, чем нужно было ехать забирать супругу с работы. Мне почему-то не сиделось, какая-то тревога на душе не давала мне покоя, сам не зная почему, я встал и решил ехать пораньше. Запустив двигатель, я машинально взглянул на панель приборов, и снова в моё поле зрения попали часы. “Да, реально рано выехал”, – подумал я и, тем не менее, включив передачу, тронулся, но почему-то порулил вокруг квартала, делая такой вот незапланированный крюк, наверное, чтобы убить время. Когда я свернул на параллельную улицу, то увидел молодых людей – девушку и парня, они то бежали, то быстро шли и снова срывались и бежали – явно куда-то опаздывали. Поравнявшись с ними, я притормозил и поглядел в их сторону, ожидая, не попросят ли подвезти. Наши взгляды встретились, но никаких попыток контактировать со мной с их стороны не последовало. Я плавно нажал на акселератор и тихонько покатил дальше. В зеркале заднего вида я увидел разочарование на их лицах, и они как бы за мной вновь побежали. Я сбросил газ и дал им возможность опять поравняться с моей пассажирской дверью. И снова взгляды встретились, и никаких попыток заговорить со мной. “Ну, всё – это я сам чего-то себе накрутил”, – топнув на педаль газа, я спокойно продолжил свой путь. Проехав метров сто, я по привычке взглянул в зеркало заднего вида – молодые бежали за мной, теперь было понятно – они жестикулировали руками, подавая мне знаки, чтобы я остановился, так я и поступил. Первой дверцу машины открыла девушка.
– Помогите, пожалуйста – мы опаздываем на поезд.
– Тогда забирайтесь побыстрей в машину, – девушка и парень не заставили себя долго ждать.
– Только у нас нет денег рассчитаться с вами, – запыхавшись, продолжила диалог слабая половина.
– Вообще-то я не бомбила, у меня другая статья доходов, и остановился чисто из добрых побуждений.
– Спасибо большое. Можно тогда поторопиться? – попросила девушка, а парень так и не обронил ни одного слова.
Обычно в критических ситуациях прекрасная половина человечества берёт инициативу в свои руки. Я нажал на газ, и моя шестёрка помчала в сторону ЖД вокзала. В пути мы познакомились, опять же с девушкой, оказалось, у нас даже нашлись общие знакомые. На вокзал мы добрались вовремя, молодые поблагодарили меня и вышли из машины. Прежде чем закрыть пассажирскую дверь, девушка на секунду задумалась, как бы что-то взвешивая в уме, и нерешительно сказала: “Вы знаете, когда я поняла, что пешком на поезд мы не успеем, я интуитивно взглянула на небо и взмолилась: «Господи, неужели нам никто не поможет?» – и минут через пять появились вы”.
Закрыв дверцу, они с молодым человеком побежали на перрон, а я, включив передачу, поехал за своей супругой. В дороге я проанализировал всё произошедшее со мною и понял – тот, Кто заставил меня выехать пораньше, всё же услышал девушку»…
Следующие события из моей истории – они развивались в мастерской художника-иконописца Николая, ныне покойного (проклятая пандемия). В то время он расписывал стены храма в честь «Архангела Михаила», в подвале которого и располагалась мастерская. Я подыскивал место съёмок для сцены реконструкции событий для фильма «Воплощённая молитва». В принципе, мастерская идеально подходила для этой цели, и вдобавок я уговорил Николая сняться в этой сцене. Вопрос был решён, осталось взять благословение у настоятеля храма и назначить дату съёмок. Не спеша я направился к выходу, раздумывая о предстоящей работе. В мастерской царил творческий беспорядок: на столах и верстаке были нагромождены рамки от икон и картин, разбросаны листы ватмана с разными эскизами, кисти, краски и прочий хлам. Я продвигался к выходу и тут мне на глаза попалась иконка (примерно формата А5), но чуточку пошире. Это был образ Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих радость». Она как-то небрежно лежала среди прочего хлама, я уже было прошёл мимо неё, как вдруг что-то меня задержало.
– А что это за иконка? – спросил я хозяина мастерской.
– Да, это люди купили дом и принесли в церковь икону, оставшуюся от прежних хозяев. Здесь есть специальная печь, в которой их сжигают.
Услышав ответ, я было собрался идти дальше, но что-то меня сдерживало. Я подошёл к верстаку и, взяв иконку в руки, почувствовал внутреннее желание забрать образок с собой и спросил об этом Николая. «Ну, тогда возьми и киот с неё», – предложил он. Это была шикарная узорчатая рамка под стеклом, в неё на прежнее место мы и водрузили образ Пречистой Богоматери. Позже мне отдали ещё несколько икон, ожидавших той же участи. Так и зародился музей – сейчас в нём насчитывается более 2-х десятков икон и множество прочих исторических экспонатов…
Ну, а эта история случилась в Симферополе во время съёмок фильма «Воплощённая молитва» на территории Всесвятской кладбищенской церкви. Мы приехали туда, чтобы снять сюжет о чудесном отображении лика Спасителя с иконы на стекло киота. Настоятель храма (имени я его не помню) попросил нас подождать полчасика, пока он закончит вечерню. Мы вышли во двор, оператор Виталий принялся набирать картинку. А мы с режиссёром Инной Васильевной достали из багажника моего «Следопыта» термос с кофе, конфеты, печенье, разовые стаканы и принялись с нищими на паперти чаёвничать, точнее кофейничать. «Владимир Анатольевич, – позвал меня Виталий, – вот сам себя не пойму – хочется отснять что-то такое, но не придумаю что…». Он поднял на треноге камеру и пошёл по двору, метров через десять поставил её на землю и снова обратился ко мне: «Вот эти могилки, они чьи – кто такие эти люди?» Камера смотрела в сторону двух памятников, у которых горели неугасимые лампады, я подошёл, и слёзы умиления хлынули из моих глаз. Предо мной была могилка святителя Луки Войно-Ясенецкого, которую я никак не ожидал здесь увидеть. Я знал, где покоятся мощи Святого, прикладывался к ним, но вот о том, что существует могилка, где прежде покоился Архиепископ, я не задумывался, но Бог управил по-своему…
Дивны дела Твои, Господи!
Владимир Малёванный
