Отрывок из повести:
В то злопамятное утро Наталья, благословив Гришу на задание, весь день провела в молитве. К вечеру к ней опять подошел тот старичок, что помог её сыну сбежать, он протянул ей небольшой ломоть хлеба и бутылочку с водой.
– Вот нынче во что оценивают серебряные часы «Павел Буре». Возьми, возможно, хоть детям удастся сохранить жизнь. Он положил воду и хлеб ей на колени и ушел в дальний угол двора, больше они не виделись. Наталья отломила по небольшому кусочку хлеба и дала малышам, а сама принялась молиться. Тревога не покидала её, в какой-то момент она почувствовала, будто, что-то оборвалось у неё внутри. Поглаживая свой живот, она обратилась к малышу, находившемуся у неё в утробе: «Чувствует мое сердечко – отца у тебя больше нет». Смахнув кончиком платка слезы, она продолжила молитву. Через пару дней закончились вода и хлеб. У многих уже давно ничего не было, люди медленно умирали, в первую очередь от обезвоживания организма. Некоторые отчаивались на побег, но всех их настигла пуля охранника. Территория монастыря представляла живой могильник, Наталья продолжала читать молитвы «О ненавидящих и обидящих нас». Каждое утро на телеге вывозили трупы, число заложников стало быстро уменьшаться…
Гриша медленно брёл по улицам Тамбова, он искал монастырь, в котором осталась мать с Васюткой и Машенькой.
Он принял решение разделить со своими родными тяжкую участь. День закончился, но паренек так и не нашел святую обитель. Незаметно для себя самого он забрел на территорию парковой зоны, присев на лавку, сразу же задремал. Проснулся он на рассвете от того, что замерз, в желудке урчало – вторые сутки у него во рту маковой росинки не было. Чтобы хоть как-то согреться, он встал и пошел туда, где, по его мнению, должен был находиться монастырь. Гриша повернул за угол двухэтажного здания, впереди, в нескольких кварталах от себя, он увидел, как над крышами домов величаво возвышался купол колокольни главного собора обители. Воспрянув духом, мальчуган ускорил шаг. Переживания о потере отца немного притупились, ему захотелось прижаться к маме и поплакать. Парнишка на своей шкуре ощутил, что никому он не нужен, кроме близких ему людей. Отец погиб, осталась мать с сестрёнкой и братишкой, и Гриша понял, как сильно он соскучился по ним. Паренёк уже приближался к монастырской ограде, как вдруг то, что он увидел, заставило его остановиться. Часовой отворил ворота обители, из них выехала телега, доверху загружённая трупами. Растерянный отрок стоял в недоумении, созерцая ужасное зрелище: по обе стороны подводы свисали руки и ноги беспорядочно погруженных на неё умерших людей. Вновь смерть своим холодным присутствием навеяла на парня страх. Он замер в предчувствии чего-то ужасного – и предчувствие его не обмануло. Вне сомнений – в центре кучи лежала его мама, а рядом Васютка с Машенькой. Обезумевший от горя, Гриша попятился назад, упершись спиной в здание, он сполз по стене на землю и в этой позе застыл, потеряв сознание…
Яркое свечение окружало его: Гриша стоял посреди большой поляны с нежно-зелёной травкой, среди которой росли красивые, незнакомые ему прежде цветы. На ясном, голубом небе солнца не было, но было светло и тепло. Над поляной порхали пёстрые бабочки, перелетая с цветка на цветок. И тут он увидел – ему навстречу шли отец, мать, Васютка и Маша – все они были радостные и держались за руки. Рядом с Машей шел мальчик, Гриша его раньше не видел, но он был настолько ему знаком, будто он знал его целую вечность. «Да это же мой братик», – сообразил Гриша, – которого должна была родить мама!» Обрадовавшись, он побежал к ним навстречу. Все вместе обнялись, мать поцеловала сына и, взглянув ему в глаза, сказала: «Крепись, сынок, тебе будет тяжело, но ты всё вынесешь – Господь тебя любит. Ты будешь жить долго и знай, что мы вновь будем все вместе…»
Открыв глаза, он с минуту вспоминал, что с ним произошло. Солнышко уже было высоко, оно приятно согревало продрогшее за ночь, ослабленное худенькое тело подростка. И тут он вспомнил виденное им, поначалу подумал, что это ему приснилось. Но, вспомнив лицо младшего братика: большие синие глаза, белые, развивающиеся на ветру волосы, пленящую, с ямочками на щеках улыбку, понял – они действительно приходили к нему и им там хорошо. Внутренние его стенания прекратились, повзрослевший и окрепший в сложных ситуациях паренек, встав на ноги, почувствовал в себе уверенность, мысленно помолившись, он пошел, куда глаза глядят…
Владимир Малёванный
