«Мы новый мир построим»

Просмотрено: 1470 Отзывы: 0

«Мы новый мир построим»

Примерно двести километров к востоку от Санкт-Петербурга в Лодейнопольском районе на берегу живописной реки Оять, стоит древняя обитель. Не менее пяти столетий подряд в её стенах подвизались воины православия. Непрестанная молитва, усердный труд и послушание были основным оружием против козней вражьих. Известно, что в монастыре в честь Введения во Храм Пресвятой Богородицы до 1503 года жили как монахи, так и монахини, затем он стал чисто мужским, и уже с 1993 года преобразился в женскую обитель. Примерно в 1480 году на его территории были погребены друг подле друга, родители великого русского святого Александра Свирского, Сергий и Варвара, так звали их в иноческом постриге. По молитвам к ним многие бесплодные пары, обзаводились детьми, вопреки всем медицинским диагнозам. Сергия и Варвары – это второе имя монастыря.

Много на своём веку повидали стены древней обители - разорение Шведами 1582–1617 и рассвет в начале ХХ века, но я не берусь составлять хронологии данного исторического объекта. Моей целью является воспроизвести события, о которых мне поведали во время моей паломнической поездки на Валаам с заездом в Оятинскую обитель, где мне по милости Божией пришлось немного потрудиться.

Перед началом октябрьского переворота Введенский монастырь насчитывал десять монахов и три послушника. Около 500 га сельхозугодий числилось за обителью в то время, поэтому рабочую силу приходилось привлекать извне…

И так вернёмся в послереволюционные годы прошлого века, кругом разруха и голод. В небольшой хибарке неподалёку от монастыря проживала старая больная женщина, повидавшая всякого на своём веку…

Со стороны глядя на неё можно было подумать, что лимит горя, отведённый ей свыше, был выбран с лихвой, и теперь ничто её не держит на земле. Так оно и было до последнего времени, старушка уже всё заготовила для отъезда в последний путь. Но Бог управил по-своему.

Скоропостижно от тифа умерла её племянница, после смерти которой осталось две малолетние дочки, Варвара и Дарья, погодки, семь и восемь лет соответственно. И вот теперь бабушка Агафья отложила своё путешествие в мир иной до лучших времён. На её плечи легла новая обязанность опекуна. Хозяйство старушки было в запустении, даже большевики, выполняя программу «продразверстки» не смогли поживиться ни чем на её подворье. Девочки жили у старушки впроголодь, перебиваясь с капусты на репу, и то в ограниченном количестве.

Соседская ребятня, что постарше бегали в монастырь на подённую работу в поле, рассказывали, что щи в трапезной обители подают с сухарями, а бывает и хлебушком потчуют.

Как говорят - голод не тётка, и вот сестрёнки предстали перед строгим монастырским экономом отцом Никифором:

– Ну, какое вам придумать послушание? – глядя сверху вниз и почёсывая за ухом, промолвил монах.– Ладно, пока идёт уборка, будете собирать с земли упавшие колоски.

Первый рабочий день пролетел у них незаметно, после вечерней трапезы девочки выпросив порцию каши для бабки Агафьи, пошли домой.

Утро следующего дня было менее романтично, болели мышцы ног, ныла спина, кожа на руках огрубела, а местами растрескалась от солнца и знойного ветра. Первая половина дня была особенно тяжелой и изнурительной. Мошкара назойливо вилась над маленькими труженицами, проникая в глаза, нос и уши. Стерня, оставшаяся после сжатой пшеницы, царапала ноги, и всё это происходило на фоне палящего солнца…

Обеденная пауза закончилась быстро, и все подёнщики потянулись в поле. Варька и Дашка, так к ним обращались в поле, плелись в хвосте. Одна из девочек присела на копну соломы поправить свою изорвавшуюся обувку, другая сестрёнка пристроилась рядышком. В послеобеденной неге сиротки забылись в сладком сне…

Монах Никифор, среднего роста, худощавый, слегка сутулый старикашка, довольно резвый для своего возраста. Своё послушание эконома монастыря исполнял со щепетильностью присущей истинному хозяину уже более десяти лет. За это время обитель обрела стабильное материальное положение, позволяющее нанимать работников с близлежащих населённых пунктов. Ничего подозрительного не могло ускользнуть от его хозяйского взгляда.

Выпроводив трудников на работы, отдав распоряжения в трапезной, отец Никифор взяв с полки в кладовой медный полевой бинокль, пошёл к колокольне.

Поднявшись на верхний ярус звонницы, он принялся рассматривать обширные монастырские владения. Особого труда не составило для него обнаружить спящих на стоге соломы девочек…

Солнце клонилось к закату, вымотавшиеся за трудовой день люди, завершая свои полевые работы, направлялись к монастырской трапезной. Наши героини, отдохнувши и нагулявши аппетит, так же спешили к ужину. Из трапезной по всему монастырскому двору разносился запах свежеприготовленной пищи, пьяняще и завораживающе действуя на изголодавшую толпу работников. Сиротки шустренько пытались проскользнуть в числе первых в узкий дверной проём, чья – то рука преградила им путь. Это был отец Никифор, отведя их в сторонку, он изрёк прописные истины: «кто не работает, тот не ест» и помог девчонкам выйти на свежий воздух…

Длинный, знойный день, быстро перешёл в холодный серый вечер. Обнявшись сестрички, сидели на брёвнышке, лежащем у стены, под окном трапезной изредка всхлипывая.

На ступеньках появилась тёмная фигура эконома, он зорким взглядом обвёл территорию монастырского двора, остановив его на провинившихся работницах.

– Ну что осознали свой грех?

– Отец Никифор простите нас, мы больше не будем так делать.

– Бог простит, быстро за стол и Агафье порцию не забудьте взять, да и завтра не опаздывать на работу, – проговорив, эконом скрылся за углом здания.

С тех пор девочки многое осмыслили в своей жизни, они стали ответственными и опрятными, надолго запомнив урок монаха. Много послушаний понесли юные труженицы: от мытья посуды и полов, до ухода за домашними животными на скотном дворе...

Забрав власть в свои руки, «кухаркины дети» не имели представления как ей управлять. Старая схема уничтожена, новой программы не существовало, а хлеб… он как воздух требуется постоянно.

Вот с ним-то и возникла проблема, народ понимал, что теперь фабрики принадлежат ему, земля его и он всему хозяин. Но почему, если он всем владеет, ему нечего есть. Слово «хозяин», у всех вызывало ассоциацию с большим количеством хлеба и прочего продовольствия, но что-то здесь не стыковалось. И вот тогда, если выражаться техническим языком, приступили изучать новое «ремесло», т.е управление государством,  методом втыка..

И началось... Сначала продразвёрстка 1919-1921, затем продналог 1921-1923 годы, позже НЭП…


Но наши события происходили во времена продразвёрстки, программу осуществлял Наркомпрод с помощью продотрядов и комбедов…

Прекрасным сентябрьским утром, когда ещё солнышко медленно выкатывалось на горизонте, по всему ладейному полю, словно разбросанный небольшими охапками, лежал туман, который под лучами утреннего светила, явно не хотел покидать своих насиженных мест.

Всюду робко чирикали за ночь продрогшие пичужки. Насекомые так же покидали свои пристанища, выползали навстречу красному солнышку. День зарождался, вся Божья тварь воздавала хвалу Творцу.

На территории обители тоже начались движения. Монахи, завершив утренние молитвы, вышли на свои послушания.

Даша и Варя только – что вошли в ворота Оятского монастыря, ожидали благословения настоятеля на трудовой день.

А в это время по просёлочной дороге, бодренько передвигаясь к назначенной цели, в составе двух телег и дюжины красноармейцев следовал продотряд. А направлялся он в обитель Сергия и Варвары с искренним желанием решить все продовольственные проблемы сразу, за счёт неугодного властям элемента. Небольшой шлейф пыли вился позади телег, курсором обозначая его местонахождение.

И вот вся эта процессия вкатила на землю, пропитанную горячей молитвой, слезами покаяния и потом послушания. Солдаты сходу рассредоточились по двору и без всякого на то разрешения принялись обыскивать сараи.

– На каком основании этот грабёж? – прокричал эконом, пытаясь преградить путь двум солдатам тащившим мешок овса с конюшен.

– На основании вот этого мандата, контра, – поднося листок бумаги к лицу монаха, заорал в ответ молодой комиссар. Положив мандат в полевую сумку, перекинутую через плечи, он вынул из деревянной кобуры маузер, ткнул им между лопаток монаха, скомандовал:

– Давай показывай, где хлеб прячешь.

– Иди к своему Ленину, пусть он тебя накормит, – огрызнулся отец Никифор.

– Ах, да ты против советской власти, арестовать его!

Быстро подошли двое красноармейцев в будёновках, направив стволы винтовок на старика, скомандовали:

– Ну давай, пошел.

Монаха поместили в пустой амбар, следом туда же согнали всю братию. Экспроприация продолжалась до позднего вечера, телеги загрузили до верха и приготовили в обратный путь. Основного схрона с зерном большевики так и не обнаружили. Всю ночь монахи провели в молитве в холодном сарае, по всей обители до самого утра разливались их песнопения.

Настал новый день, на монастырском подворье появились трудники, выполняя свои послушания, отданные им заранее. Пришли и девочки, ожидая развязки, не зная, что им делать они, слонялись по двору.

И тут началось…

Трое солдат вывели из амбара отца Никифора и повели его через весь двор, остальные красноармейцы собирались в обратный путь. Запрягали лошадей в телеги, догружали узлы с конфискованными продуктами, собранными поутру.

А тем временем конвойный наряд с арестантом подходил к глухой монастырской стене, в которой не было ни ворот, ни калитки. Под сапогами чавкала грязная жижа, оставленная после лошадей, стоявших долгое время в этом месте. Эконом понял - дальше идти некуда. Подойдя к стене, развернувшись и воздев руки в небо, он стал на колени и перекрестился. Затем, прикрыв веки, он вознёс молитву Творцу.

Громкая команда комиссара: "Целься!" – оторвала всех от дел, лязгнули стальные затворы.

– Пли! – прогремел залп. С деревьев, стоявших неподалёку, осыпались завядшие листья. Стая воробьёв, купавшихся в дворовой пыли, шумно взлетела и покинула территорию обители.

Горсть свинца, пробив немощную грудь страдальца, отбросила его навзничь в стоячую жижу.

Нависла тишина, все замерли, никто не понимал сущности происходящего, первыми опомнились Дарья и Мария, они громко заголосили и убежали прочь.

Четверть часа спустя пыльный курсор уводил злобный отряд подальше от обители, порыв ветра донёс до стен монастыря слова поющих красноармейцев: "Мы новый мир построим".

Одна из сестёр дожила до возрождения обители и поведала эту историю людям. Имена в рассказе придуманы мною, даты могут разниться, хотя события и имели место, я предлагаю считать его художественным.

Владимир Малёванный



Добавить отзыв

Введите код, указанный на картинке
Отзывы

Церковный календарь

Афиша

Православный календарь на март 2024 года

Март — особый месяц для христиан. Все потому, что начинается подготовка к одному из самых главных праздников — Светлому Христову Воскресенью. К...

Выбор редакции

Пяток 2-й недели Великого Поста 2024. О воздержании

Возобладай над чревом, пока оно не возобладало над тобой.Преподобный Иоанн Лествичник Как рано надо начинать детям поститься? По учению древних отцов,...