Обложка книги «Не буду просить прощения»Знаете, как это бывает обычно: самые простые и самые важные идеи, самые насущные вещи тяжелее всего объяснить. Особенно детям. Потому что для них, пока они еще не вошли в наш мир взрослых условностей, одно кажется лишним, другое – глупым, а третье – таким трудным, что и браться не хочется. И вот здесь, оказывается, необходим талант сказочника.
Потому что сказка – это другая реальность. В то же время ребенок не воспринимает ее отстраненно – он с головой ныряет в ее атмосферу. Помните, как у Высоцкого: «Мы на роли героев вводили себя».
И это очень полезно. Потому что герои сказок совершают очень разные поступки. Не все воюют за правду, не все спасают невинных. Бывают и те, кто проявляет слабость, трусость, эгоизм.
А еще есть вещи, которые заметнее только со стороны. И ребенок, отстраненно переживая чужую историю, вдруг понимает, что вот это – плохо, а вот это – важно, несмотря на то, что трудно и стыдно.
Например, просить прощения. Признавать, что я был вредным и грубым, что капризничал и просто так, походя, обидел близкого человека. И за это приходится расплачиваться.
В 1968 году появилась сказка Софьи Леонидовны Прокофьевой (той самой, которая написала знаменитый цикл о приключениях Желтого чемоданчика) «Не буду просить прощения».
Сказка эта будет интересна детям с 4–5 лет. Прочитается быстро – за один-два вечера. И оставит удивительное послевкусие – таинственных заметеленных переулков, тревожных, на сон похожих встреч и блаженного спокойствия после преодоленной беды.
Мальчик Вася, пожелавший лошадь-качалку и получивший отказ – нет таких денег, – решил идти напролом. Всю свою обиду и дурное настроение он выплеснул на маму и ушел, хлопнув дверью. «Не буду просить прощения!» – думает Вася. В этот момент в город приходят Великие Холода.
Во дворе Вася встречает Волшебника с непослушным котом. Волшебник ужасно устал от котовьих проказ, но мужественно их терпит – такой своеобразный аналог детско-родительских отношений. А Вася, твердо стоящий на своем: «Это стыдно – прощения просить», решает найти себе новую маму.
Ключевой образ в сказочной повести – холод. Он преследует мальчика везде, и тот не может согреться. И каждая новая «мама», которая встречается Васе, не может дать ему самого главного, насущного – тепла.
Первой герою попалась тетя в серой шубке с «отличной», длинной-предлинной таксой. Тетя модно одета, она ласковая и веселая и с радостью принимает Васю: «Давно хотела такого сыночка! Кудрявенького, носастенького!» (так себе характеристика). Но когда они приходят в тетину квартиру, та оказывается заваленной снегом – холода проникли и сюда. А дальше – всё как в бредовом сне: снег из комнаты выносят пять одинаковых «мам» в серых шубках. Они окружают Васю, говорят разом, суетятся, и эта фантасмагория пугает мальчика. Он убегает.
Следующей он встречает продавщицу мороженого – веселую и добрую. Правда, образ вездесущей, до костей пробирающей стужи только усиливается упоминаниями холодного лакомства. А Вася, смущенный, сам уходит от продавщицы – не потому, что замерз, а потому, что стыдно. Она знает: мальчик хочет ее в «мамы» только из-за мороженого.
Вася попадает в лес. Новые попытки заполучить маму успехом не увенчались: Лиса слишком хитрая и жадная, Медведица спит беспробудным сном, а ёлка колючая. И каждую из них сравнивает Вася со своей родной мамой – и понимает, что лучше мамы на свете нет. А холод продолжает пробирать до костей, и мальчик нигде не может согреться – даже в стойле доброй, заботливой и очень грустной Лошади.
И только когда Лошадь привозит Васю из леса в город, он чувствует, как теплеет: отступают Великие Холода, потому что в душе он уже раскаялся.
Весь наносной стыд, вся гордость растворяются, как будто их не было, перед образом мамы – забывшей обиду, заплаканной, волнующейся о сыне.
«Вася бросился к ней.
– Мамочка! – закричал он. – Прости меня!
И тут он увидел, как это легко – просить прощения. Как это просто, и хорошо, и даже вкусно – просить прощения».
А одинокая Лошадь становится Васиным другом: Волшебник превращает ее в лошадь-качалку. В любимую игрушку, которую капризно выпрашивал мальчик утром, из-за которой обидел маму. Невольно вспоминается «Конь с розовой гривой» Виктора Астафьева – заветный пряник, который получает в подарок от бабушки маленький герой, несмотря на совершённый им обман.
«Не буду просить прощения» – стилистически интересная сказка. Она написана ёмкими короткими предложениями, простым и доступным языком, без каких-либо ухищрений. И на этом фоне сюжет расцветает: приключения мальчика Васи – будто крупные яркие и гипнотизирующие бусины на леске – все разные и очень необычные. В каждом повороте сюжета есть некая недосказанность, и она вкупе с вездесущими Великими Холодами и злым ледяным ветром создает таинственную атмосферу.
Удивительно, что в произведении с такой прозрачной, выпуклой идеей отсутствует нарочитый дидактизм. Всё просто, логично, понятно каждому малышу. После каждого прочтения сказочной повести и мне, и детям хочется молчать. Потому что Софья Прокофьева уже сказала всё, что нужно. Добавить здесь нечего – только сердцем переживать этот важный урок.
Впрочем, нет. Без иллюстраций было бы совсем не то. Два классических варианта художественного осмысления сказочной повести созданы Давидом Хайкиным и Трауготами – отцом и сыновьями.
Давид Хайкин окунает читателя в мир, где царствуют Великие Холода. Там практически нет полутонов, а бал правят фиолетовый, холодный розовый, лиловый. И эта четкость, монолитность, однозначность фигур и композиций, как ни странно, рождают сказочность, атмосферность книжки. Чего стоят только огромная и печальная фиолетовая лошадь и таинственные глухие городские переулки!
Акварельные иллюстрации Трауготов – совсем другая история. Здесь явно угадывается Петербург, не страшный, но жутко холодный. Вася с золотистыми кудрями, в расстегнутом пальтишке, – такой маленький и беззащитный; тетя в серой шубке прячет глаза под черной вуалью, словно блоковская незнакомка; лес полон зубастых зверей и пугающих оттенков, а Васина комната с кроваткой под лоскутным одеялом и стареньким резным стулом удивительно живая и уютная.
Хорошо, когда такие книги, как сказка Софьи Прокофьевой «Не буду просить прощения», попадаются в детстве. Их любят называть поучительными, но в них нет поучений, только история – прозрачная, понятная и очень важная. Потому что вместе с ней ты на всю жизнь впитываешь значение слова «прощение». Слова – и дела.
Источник: http://www.pravoslavie.ru/119322.html
