Дорога из никуда

Статья из Динской районной газеты "Трибуна"

Многие думают, что нарко­манами становятся лишь в бедных семьях. Другие ви­дят панацею в спортивном образе жизни, образовании или творчестве. Но мои ге­рои уверены: все это очень хорошо, нужно и даже необ­ходимо, но без главного - духовности - ничего гаран­тировать невозможно. «Мне просто повезло», - говорит Константин, и Ольга, кажет­ся, с ним согласна.

Константин

- Я родился в благополуч­ной и респектабельной се­мье Ростова-на-Дону. С дет­ства успешно занимался боль­шим теннисом.Занимал первые места в области на протяжении нескольких лет. Затем получил высшее образование в Ростов­ской Государственной Экономи­ческой Академии на престижной кафедре международных эконо­мических отношений и марке­тинга. В 21 год женился, затем родился сын. Казалось бы, чего еще можно желать? Тем более главным в нашей семье счита­лось материальное благополу­чие. Однако именно в веселое время студенчества я пристра­стился к наркотикам.

Началось все «по приколу». Я любил посещать различные клубы. Стоило принять «вол­шебную таблеточку» - и появ­лялись силы кутить всю ночь без отдыха. Когда устроился на работу, заметил: после легких наркотиков удачнее заключают­ся сделки, вырастает работоспо­собность. Явной зависимости не было, ломок тоже. Поэтому я ис­кренне не понимал: а что здесь плохого? О моем увлечении не знали ни родители,ни жена. Что­бы можно было уснуть и рассла­биться после приема «быстрых» наркотиков, нужно было прини­мать героин, снимающий излиш­ний драйв. Принимал препара­ты я, примерно, раз или два в неделю.

Ольга

• Мое детство прошло на Крайнем Севере в интелли­гентной и благополучной се­мье. С раннего детства я ощу­щала какую-то внутреннюю со­сущую пустоту. Пытаясь ее за­полнить, я перечитала массу психологической литературы, занималась творчеством, непло­хо рисовала. Я была очень об­разованным и талантливым ре­бенком, но... ничего не помогало против невидимой дыры в душе. Ничто не могло ее заполнить. Это было похоже на постоянное невыносимое желание счастья. И я пристрастилась к наркоти­кам. Только они могли временно заполнять мою пустоту. Но когда их не было, она превращалась уже в бездонную яму, в которую хотелось свалиться и не быть.

Константин

• Я понял, что попал в зави­симость лишь через два года, а до того даже не обращал внима­ния, что нюхаю порошки каждый день. Когда стал болеть нос, на­чались уколы: сначала в мышцу, а затем в вену. Я на себе испы­тал изречение «наркотики при­ходят в красивой оболочке».

Родители, узнав о моем при­страстии, пришли в ужас, пота­щили меня по наркологическим клиникам, экстрасенсам, дела­ли переливание крови, иглоте­рапию, увозили в другой город, все было напрасно. Нача­ли гнить руки, пошли абсцессы. Меня уже постоянно останав­ливала полиция. Жена не вы­держала - развелась и забрала сына. Наконец и родители пере­стали пускать меня на порог. Да это и понятно: я стал постоянно врать и воровать, перезанял де­нег у всех знакомых, у кого смог, и они перестали ходить к моим родственникам. Вокруг них буд­то зона отчуждения образова­лась. И мама на глазах стреми­тельно постарела...

Ольга

• Мама за меня отчаянно бо­ролась. Московские и местные клиники, врачи, иглоукалыва­ние... Мы переехали на юг, в станицу Динскую. Но ничего не помогало. Я стала законченной наркоманкой. И тогда она отпра­вила меня обратно в Норильск, а сама осталась в Динской. Нет, она меня не бросила, помогала, чем могла. Высылала деньги, оплачивала квартплату...

Константин

• И вот, когда я дошел до руч­ки, пришел однажды в храм (а я иногда стал туда заходить, что­бы поставить свечки). Стою и ду­маю: «Все! Жизнь моя закончи­лась. Я один, и больше никому не нужен. Я - наркоман, и ни­чего не могу с этим сделать!»

И тут меня осеняет идея. Я решил захватить заложников! А когда их будут освобождать - меня пристрелят. В тот момент это решение мне казалось ме­нее грешным, чем самоубий­ство. А мама... Ну что ж, мама поплачет, но потом ей станет на­много легче жить.

Я тщательно все продумал и спланировал. Решил захватить маршрутку. Но для осуществле­ния этого плана мне опять-таки нужен был героин. Но я смог обо всем договориться.

И вот я шел по Ростову и про­щался с родным городом. Шел, и слезы застилали глаза: «Я никог­да больше не увижу этих домов и улиц...» И вдруг смотрю - на­встречу мне идет старый зна­комый. Это был парень, с кото­рым мы вместе занимались тен­нисом, ездили на соревнования. По моим подсчетам, он за время, как мы не виделись, должен был уже умереть, потому что давно стал законченным наркоманом, подхватил СПИД, а с ним, как из­вестно, долго не живут. А тут он идет мне навстречу, такой ясный, светлый, и улыбается.

• Привет! Я «торчать» бро­сил.
• Как?!
• Я уверовал в Бога.
• Да я ведь тоже в Него верю, - отвечаю, - свечки ставлю, куличи там, яйца на Пасху ем...
• Ты веришь в то, что Он есть, соблюдаешь лишь внешние обряды, а я Ему верю и Ему доверяю! - воз­ражает он.

Тут к нам подошла его беременная жена, и выяснилось, что мой товарищ тренирует детей, получая за это хорошие деньги.

Словом, разговор тот меня по­разил, а в заключение приятель посоветовал мне почитать 37-ой псалом и заверил, что будет и сам за меня молиться.

Прихожу домой и замечаю, что у меня нет никакой ломки! Кри­чу: «Бабушка, Библия есть?» В то время только одна она под­держивала со мной отношения.

- Вот! - протягивает она мне книгу. - Но если обманешь Бога, то это будет уже конец, - строго говорит мне она.

Открываю и читаю: «Нет цело­го места в плоти моей от гне­ва Твоего! Нет мира в костях моих от грехов моих, ибо без­закония мои превысили го­лову мою, как тяжелое бремя отяготели на мне. Смердят, гноятся раны мои от безумия моего... Друзья мои и искрен­ние отступили от язвы моей, и ближние мои стоят вдали...» (Псалтирь 37:4-6, 12)

Да ведь это все про меня! Один в один! Я заплакал, но тут же меня охватила злоба. «Да, я знаю, что это все так! Но я и сам это знал! А где выход?!» - закри­чал я и отшвырнул Библию.

Потом смотрю, а она раскры­лась на месте, где написано: «беззаконие мое осознаю, со­крушаюсь о грехе моем. Ты, Господи, поспеши на помощь мне. Не оставь меня, Господи Боже мой!»

Ночь прошла в пограничном со­стоянии. На следующий же день я покаялся. И все. Ни колоться, ни таблетки глотать, ни алкоголь пить - ничего не хотелось.

После покаяния, помню, выхо­жу на улицу. А это был февраль- начало марта. И вдруг впервые за много лет слышу: поет птич­ка... вижу, что набухли почки, и они... зеленого цвета.

Я был в шоке. Надо сказать, что, став наркоманом, я стал видеть мир в черно-белом цве­те, слышал только мат, звон бьющихся бутылок, вой сирен и  характерный писк тормозов ми­лицейских (в те годы) уазиков. Из всех ароматов для меня остались лишь запахи табачного дыма, уксуса, ангидрида (сред­ство, использующееся при при­готовлении наркотиков) и пота.

А тут смотрю и вижу: дети с разноцветными шариками, люди говорят друг другу слова любви, улыбаются, чувствую аромат горячих пирожков... В мой мир вернулись цвета и краски самой жизни. Сложно все это передать словами. Я прямо на улице опустился на колени: «Господи, прости!»

Ольга - В 1998 году в отчаянии я случайно зашла в про­тестантский храм, села на стул. Было такое ощущение, как будто я наконец верну­лась домой. И я стала туда ходить. Началась ожесто­ченная борьба, но Бог по­мог мне победить страш­ное пристрастие. А победив, я пошла по больницам, где лежали умирающие люди, к старикам в дома преста­релых. Приносила фрук­ты, общалась. Никто меня не посылал, просто воз­никла такая потребность.

Константин

-Я стал общаться с верующи­ми людьми, и моя жизнь начала налаживаться. Родителям пона­добилось два года, чтобы снова поверить мне и снова меня при­нять. А потом... я встретил Олю!

После всего, что со мной прои­зошло, я решил посвятить жизнь Богу и показать другой путь лю­дям, которые находятся в том же состоянии, в котором еще недав­но был я. И я начал свое служе­ние в протестантском реабили­тационном центре. Оттуда меня командировали в Майкоп. И вот однажды я увидел, как одна из наших «сестер» занимается с детишками. «Господи, вот бы мне такую жену!» - подумалось мне. Я не просил именно об этом человеке, а лишь о такой же женщине. Но Господь исполнил мое желание буквально. Слу­чайно мы начали общаться, за­тем отношения переросли в бо­лее душевные, близкие.

Ольга

• Я просто поняла, что он - мой человек. Даже не знаю, как это объяснить. Не страсть, не желание, даже не влюблен­ность. А просто... «он - мой человек». Сначала я даже со­противлялась этой мысли...

Константин

• Пастор долго не благослов­лял нашу женитьбу, сказав, что нужно подождать еще год. А я спрашиваю: «Зачем год? Мое решение все равно не изменит­ся!» Я был уверен, что хочу сделать эту женщину счаст­ливой. Через полгода объявили помолвку, а еще через шесть ме­сяцев мы поженились. Затем пе­ревелись в Краснодарский центр и стали жить в Динской.

Два года назад наша жизнь снова круто изменилась. У нас уже был свой бизнес, родились дети. Семья вполне успешная и благополучная, но мы несколь­ко отошли от Бога, увлеклись материальным: достатком, ком­мерцией и так далее. И тогда нас постигло искушение...

Ольга

• Не хочется обо всем расска­зывать. На меня совершили на­падение, и я попала в больницу с тяжелыми травмами. Бизнес рухнул, начали одолевать мно­гочисленные кредиторы, пош­ли скорби и испытания в семье. Причем многие протестанты, самые, казалось бы, близкие и родные нам люди, не только меня не поддержали, но даже отвернулись. Мы с мужем пре­бывали в жестокой депрессии. Я начала заглушать душевную боль алкоголем. Единственное, что меня в тот момент поддер­живало, - трое наших с Костей детей. Я всегда старалась быть заботливой матерью.

Константин

• В молитве к Господу я спра­шивал: «Что это?» Но ответа не было. Как будто разом мы с же­ной оказались в пустоте. Про­тестантская община отлучила нас от «церкви», заявив: «Если у вас все стало так неблагопо­лучно, и вы не можете выбраться из грехов, значит, Бог от вас от­вернулся!» Многие протестанты считают, что внешнее, матери­альное благополучие - это при­знак Божьей любви и праведно­сти человека. И если человек ка­ется, но сам не может долго оста­вить свой видимый грех, то его лучше «выкинуть на обочину», чтобы самим «не испачкаться».

Ольга

• Я не знала, что делать. В какой-то момент, находясь в совершенно расстроенных чувствах, просто села в маши­ну и поехала, не зная куда. И так я попала в Пластуновский храм, где меня увидел в сле­зах его настоятель отец Сер­гий Максимец. Он поговорил со мной, утешил и оставил по­жить неделю в храме.

Константин

• Я понимал, что происходит что-то неправильное. А тут со­сед по улице говорит мне: «По­езжай в Пластуновскую, пого­вори с настоятелем храма от­цом Сергием». Ну я и поехал. Захожу в храм и чувствую себя блудным сыном, вернувшимся домой. Ощущение Божьей благо­сти, любви практически на физи­ческом уровне, как будто Господь прикоснулся ко мне.

Поговорили. Я снова ощутил отцовскую любовь! Возвраща­юсь домой, а жены дома нет! Всю ночь провел без сна. Утром позвонил отец Сергий, я ему: «Так и так, Оля пропала!» А он мне: «Не волнуйся, она у меня, все хорошо...»

Вот так мы оба в один и тот же день, независимо друг от друга, попали в один и тот же храм. С этого начался наш путь в православии.

Через несколько месяцев отец Сергий нас повенчал. А потом был наш радостный труд во сла­ву Божию. Делали купола, труди­лись в трапезной... Сейчас вот нас с Олей направили помогать строить храм в станице Старомышастовской...

Анастасия РАЗУМОВСКАЯ