«От них исходит свет, ​И этот свет – Христов». Об опыте духовного окормления воинов в зоне СВО

Просмотрено: 225 Отзывы: 0

«От них исходит свет, ​И этот свет – Христов». Об опыте духовного окормления воинов в зоне СВО

Много говорится о том, что текущая война идёт, прежде всего, в сакральной плоскости; о её духовных причинах и духовных задачах сказано очень много. А духовную войну невозможно вести без деятельного участия Церкви. В России, к сожалению, до сих пор не до конца решён вопрос со штатной должностью священника в военных подразделениях; священнослужители часто ездят на фронт по зову сердца, на энтузиазме. Мы собрали несколько взглядов на ситуацию: штатного полкового священника, батюшки, бывающего на фронте с гуманитарными целями, и действующего боевого командира. Не претендуя на всеобъемлющую картину, эти реплики всё же дают представление о сложившейся ситуации – и, вероятно, о тех задачах, которые можно решить, приложив некоторые усилия.

Иерей Герман Горяев, клирик Крыпецкого Иоанно-Богословского монастыря, помощник командира 104 десантно-штурмового полка по работе с верующими, ветеран боевых действий в Чечне:

Иерей Герман Горяев

Иерей Герман Горяев

Вы знаете, во время боевых действий, как во время гонений на Церковь, с сердца сбивается весь налёт, весь жир, и остаётся живой человек. Когда мы живём в сонном духовно-нравственном состоянии, наша душа теряет способность тонко чувствовать. Поэтому нужно себя постоянно побуждать к действию, к движению – слово «подвижничество» тоже ведь из этого корня.

Сам я бывший военный, служил в 22-й бригаде спецназа, был призван от казачества на военную службу. Сначала служили в Ростове, после полугода подготовки был отправлен на территорию Чечни. Когда видишь войну, полностью меняешься. Кто-то включает внутреннюю блокировку, убеждает себя, что враги – не люди. Такому человеку потом сложно найти себя в мирной жизни. А путь православного воина – внутренне соединиться с Богом, слушать Его через молитву, через духовные советы наших великих православных полководцев – Суворова, Ушакова…

Путь православного воина – внутренне соединиться с Богом, слушать Его через молитву, через духовные советы наших великих православных полководцев

Бог даже в самых трудных обстоятельствах укажет лучший путь. Я с утра себя настраивал, вставал и говорил: «Господи, помоги мне сделать какое-то доброе дело». Хотя я на войне был некрещеный, покрестился сразу после Чечни.

Почитайте Николая Сербского; он говорит: «Война – это суд Божий над народами». Когда народ накопил много грехов, и Господь не может исцелить его другим путём, Он попускает войну. Почитайте Ветхий Завет: воспитание народа идёт через войны. И у меня на войне сердце дрогнуло. Я увидел смерть своих друзей – тех, кого я любил. Возникли вопросы: зачем я живу? для чего я живу? У каждого на войне происходит перелом, и эти вопросы встают очень остро. Как дальше продолжать свою жизнь? Обращаешься к Богу, и Господь слышит и отвечает. И ты меняешься.

После Чечни я поступил в военное училище – хотелось что-то сделать для людей, для Родины. А по окончании училища поехал в монастырь на Соловки, чтобы глубже прочувствовать духовную традицию, очистить страсти. И через четыре с половиной года жизни в монастыре поступил в семинарию.

Выпустился из семинарии и 10 лет служил старшим священником Спасо-Елизаровского женского монастыря, окормлял монахинь. Как-то в монастырь приехал генерал Шаманов; узнав, что я служил в спецназе, участник боевых действий, он предложил мне пойти в 76-ю дивизию полковым священником. Я согласился с радостью; у меня вообще миссионерский склад, я стремлюсь приводить людей к Богу. Сёстер я люблю и уважаю, но они всё знают. И когда я попал к ребятам, которых было 7 тысяч, я почувствовал, что могу кому-то принести слово о Христе. За год, который я воином провел в Чечне, к нам не приехал ни один священник – так что я знал, как это важно. Много не надо – надо с воинами попить чаю, поговорить, сказать, что Бог есть, и Он поможет, Своих не бросит.

Мой военный опыт, как ни удивительно, иногда мешает. Командир дивизии, у которого 10 тысяч солдат в подчинении, говорит мне: «Батюшка, останься священником! Военных у нас достаточно!» Нужен мужественный, отважный, но священник. Солдатам нужен отец, к которому они могут прийти и поделиться, когда тяжело.

Солдатам нужен отец, к которому они могут прийти и поделиться, когда тяжело

Я на передовой провёл целый год со своим полком, был награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2 степени. Уехал в отпуск домой и скоро возвращаюсь обратно. Востребованность там высочайшая. У меня всё подразделение причащается и исповедуется – это около полутора тысяч человек. Даже мусульман я собрал и организовал на молитву. Настолько там все становятся братьями!

Хотелось бы, чтобы наладили полковое священство. Во всех армиях мира военные капелланы существуют на законном уровне. Их зачисляют в штат; в натовской армии один священник на батальон, на 500 человек. Чтобы священник знал своих ребят, его нужно назначать на военную должность – как это происходит везде в мире. У нас этой системы до сих пор нет. Патриархия совместно с Министерством Обороны работает над ней уже год, но, насколько мне известно, результатов пока нет. Сейчас в армии кадровый голод священства. У военных батюшек своя специфика. В миру ты пришёл в храм, и там тебе бабушки руки целуют. А на войне ты среди нормальных мужиков, которые все психологи, которые не будут перед тобой заискивать. Там будет проверка: кто ты? Играть роль там невозможно. Поэтому очень важно готовить священнослужителей специально для фронта, ведь хороший священник заквасит весь полк. У меня вся дивизия причащалась. Вся! И первым шёл генерал. Четыре дивизии ВДВ рвали меня на части, и я каждого в этих дивизиях знаю. Генералы просили: «Отец Герман, останься, я 3 дня попощусь и причащусь». С другим сижу, час разговариваю о Боге. Он знает всё сам, но ему необходим этот разговор для укрепления. Вот как на фронте нужен священник!

Жить вместе с солдатами неправильно, они к тебе привыкают; а когда с утра их посещаешь – другое отношение. Я живу в храме Николая Чудотворца и оттуда объезжаю все позиции. Много есть тонкостей, я бы мог этому научить других священников. Закрепили бы за мной человек 10 на месяц, я бы ездил вместе с ними, всё показывал, рассказывал. Живой опыт ни с чем не сравнишь.

Иерей Александр Абрадушкин, клирик женского монастыря Царственных Страстотерпцев в селе Домнино Костромской области:

Иерей Александр Абрадушкин

Иерей Александр Абрадушкин

В гражданской жизни я много чем занимался, в том числе был специалистом по высотной подготовке, тренировал альпинистов. Как-то мне предложили подготовить группу спецназа ФСБ по борьбе с терроризмом на промышленных объектах. Пришел я благословляться к отцу Максиму Первозванскому; во время беседы отец Максим спрашивает знакомого монаха: «Захватили террористы детский сад, что делать?» Монах отвечает: «Ну, нужно с любовью…». Отец Максим говорит: «Нет, нужно их уничтожать». И благословил меня работать со спецназом.

Подготовили мы ребят, всё прошло отлично. После тренировки прошёл месяц. Захожу к кому-то в гости, там работает телевизор. В новостях показывают командира, которого я тренировал, – он спускается с крыши и впрыгивает в окно. А за кадром говорят, что террорист захватил детский сад, группа специального назначения его обезвредила, никто не пострадал. То есть отец Максим тогда пророчество произнес, и я не просто пошёл тренировать, а по благословению. И таких чудес много; приезжайте – расскажу.

Отец Максим спрашивает монаха: «Захватили террористы детский сад, что делать?» Монах отвечает: «Ну, нужно с любовью…» «Нет, нужно их уничтожать»

Сейчас я окормляю сестёр в женском монастыре в Костромской области. Что, ещё один военный священник тоже из женского монастыря? Ну да, после такого служения уже ничего не страшно. Можно и на войну. Хотя я – не полковой священник; я туда езжу по зову сердца.

Когда в сентябре 2022 года была объявлена мобилизация, я начал общаться с подразделением, которое находилось в поселке Мосрентген. Мы пригнали им буханку «От деда для Победы» УАЗик моего папы. Привезли на ней всё необходимое, что ребята просили, на границе отдали. До сих пор эта буханка на ходу! А вскоре я и сам туда поехал. Надо было и ребят поддержать духовно, и самим разобраться в ситуации. У прихожан, у близких знакомых возникало много вопросов, и когда я задавал эти вопросы известным мне специалистам, в ответ слышал: «Чтобы понять, что происходит, нужно туда съездить».

Моя первая поездка была в Донецкую область, мы трое суток провели с элитным спецназом ДНР – людьми, которые на тот момент воевали уже 8 лет. Пообщались, посмотрели, разобрались – они нам всё рассказали. Стало понятно, зачем, почему; и с каждой поездкой туда становилось всё более понятно.

В лагеря недалеко от линии боевого соприкосновени я приезжал уже более 10 раз – прежде всего, с целью духовного окормления солдат. Народу там ведь очень много, поэтому сколько священников туда ни присылай, всё будет недостаточно. Да, там страшно, каждую минуту можно погибнуть, даже не на передовой, а только подъезжая к ней или находясь в блиндаже. Были случаи, когда мне говорили: вот, этот человек, который был на молебне и причастился, – его уже нет. Погиб.

Вот, этот человек, который был на молебне и причастился, – его уже нет. Погиб

Воин Георгий, с которым мы ночевали в блиндаже, рассказал, что его сын воюет недалеко в спецназе, а он сам пошёл добровольцем, чтобы пройти этот путь вместе с сыном. Я его дважды исповедовал и причащал – это было его первое Причастие. А потом Георгий погиб при выполнении задания. Любой боевой выход никак не прогнозируется – вот, они вышли, а вернулись не все. Поэтому возможность приобщиться к таинствам, даже просто поговорить со священником – очень важна. Пусть не все эту возможность стремятся использовать, но она должна быть. Когда люди на фронте видят священника, у них возникают разные вопросы, не только духовного порядка, но так как война имеет духовную подоплёку, на этом уровне и нужно искать ответы на вопросы. Не в бытовой плоскости, а в духовной.

У верующих людей в России, которые пребывают в своём сообществе, создаётся впечатление, что все вокруг верующие. Мы просто почти не общаемся с людьми за пределами своего круга. А неверующих, к сожалению, огромное количество. На фронте это видно. Да, там достаточно крещеных людей, однако ведущих деятельную христианскую жизнь – немного, как и вообще в обществе. Но поскольку они есть, им точно нужно окормление, точно нужна беседа. И через них происходят чудеса – окружающие их люди впервые причащаются, впервые исповедуются, крестятся. Наличие православного христианина – везде! – является для окружающих светом. Те, кто сердцем открыт Христу, начинают подтягиваться.

Наличие православного христианина – везде! – является для окружающих светом

Мы проводили молебен, пришла группа христиан помолиться; я смотрю на них и говорю: «Вы все светитесь». А они отвечают: «К нам приезжал священник неделю назад». По ним видно, что они находятся совершенно в другом духовном состоянии, от них свет исходит. И этот свет – Христов. Таких людей немного, но они нужны.

Есть такая необходимость – иметь в каждом подразделении священника. Но если заняться простой арифметикой, представьте: призвали 300 тысяч человек. На 1 тысячу нужен хотя бы 1 священник. Где взять 300 священников? Их и так не хватает. Если я оставлю место своего основного служения в монастыре, кто меня заменит? И так везде. Институт военных священников – дело тонкое и серьёзное, тут длительная подготовка нужна. Я, как уже рассказывал, в 1990-е годы тренировал спецназ «Вымпел», я в этой теме вообще-то давно. Но когда приехал на передовую, понял, что ещё младенец в этом плане. Больше 7 месяцев я занимаюсь окормлением наших ребят – и могу свидетельствовать, что это особое служение, оно требует подготовки, навыка, специального подхода.

Это особое служение, оно требует подготовки, навыка, специального подхода

Чтобы подготовить хорошего спецназовца, нужно лет 10; для подготовки хорошего священника тоже нужно лет 10, а то и 15. Это ресурс очень ценный, трудоёмкий, нельзя им разбрасываться. Поэтому я считаю, что священников нельзя отправлять на линию боевого соприкосновения – даже с соблюдением всех правил безопасности. Будем исходить из того, что бойцы не должны проводить на передовой больше трёх-четырёх месяцев – наступает психологическая усталость, притупляется чувство опасности. Должна быть ротация, с передовой солдат нужно отправлять в базовые лагеря на отдых – и вот это благоприятное время для работы священника. Так хотелось бы, конечно, но пока получается иначе.

Офицер с позывным Музыка; в зоне СВО с февраля 2022 года:

У нас есть люди, которые сами хотят участвовать в таинствах, просят об этом, но не всегда есть возможность. Местных священников очень мало, их нужно искать, ездить по окрестным городам. Наш полковой священник, насколько мне известно, в данный момент в России. Когда мы находились на другом направлении, он к нам приезжал, но это было уже несколько месяцев назад. С гражданки тоже приезжал другой батюшка, я возил его по позициям. Но с тех пор как мы сменили дислокацию, священники к нам не добирались.

Верующих у нас процентов примерно 40. Если брать и верующих других религий, то процентов 60. Необходимость духовного общения есть, но в принудительной форме. Сознательных, деятельных верующих – единицы; они стремятся участвовать в таинствах; остальные не изъявляют желания по банальной причине – лень. Но им вообще лень что-то делать. Так как у нас в основном мобилизованные, они привыкли к расслабленной городской жизни: пришёл с работы и сидишь дома, пьёшь пиво. Очень ленивые; их пока не пнешь, сами делать ничего не будут. Ни окоп копать, ни в молебне участвовать. Но если их заставишь, и они сделают, сами потом радуются, что выполнили задачу – себе же лучше сделали. Заставлять участвовать в таинствах, конечно, неправильно, но подталкивать их в этом направлении необходимо. Иначе они не будут двигаться. Из тех, кто сейчас здесь находится, мало кто участвовал в боях и видел смерть, поэтому такое отношение. Они ещё не поняли, что попали на войну.

Гражданское лицо на передовой – дополнительный риск для военных. Поскольку ведётся постоянное наблюдение, и враг считает гражданских, особенно священнослужителей, своей главной целью.

Враг считает гражданских, особенно священнослужителей, своей главной целью

Но всегда можно принять меры предосторожности – маскировка, ограничение скопления людей, пребывание возле укрытий. Как минимум.

По себе могу сказать, что после совершения молебна и участия в таинствах чувствуешь облегчение. Поскольку война – это напряжение всех сил, и физических, и душевных, такое укрепление и поддержка необходимы. Даже если не все это осознают.

***

В заключение хочется привести слова Фёдора Михайловича Достоевского.

«...Ведь вы знаете, народ наш считают до сих пор хоть и добродушным, и даже очень умственно способным, но все же темной стихийной массой, без сознания, преданной поголовно порокам и предрассудкам, и почти сплошь безобразником. Но, чтоб судить о нравственной силе народа и о том, к чему он способен в будущем, надо брать в соображение не ту степень безобразия, до которого он временно, и даже хотя бы и в большинстве своем, может унизиться, а надо брать в соображение лишь ту высоту духа, на которую он может подняться, когда придет тому срок. Ибо безобразие есть несчастье временное, всегда почти зависящее от обстоятельств, предшествовавших и преходящих, от рабства, от векового гнета, от загрубелости, а дар великодушия есть дар вечный, стихийный, дар, родившийся вместе с народом, и тем более чтимый, если и в продолжение веков рабства, тяготы и нищеты он все-таки уцелеет, неповрежденный, в сердце этого народа».

И, чтобы сохранилась в народе способность подняться на высоту духа, нужно поддерживать в нём горение духовного пламени, пусть самое слабое. А священники – те люди, которые раздувают тлеющую искру и не дают ей погаснуть окончательно. Поэтому их присутствие на фронте не просто желательно, но является одной из составляющих победы в этой войне.

Источник: https://pravoslavie.ru/155084.html



Добавить отзыв

Введите код, указанный на картинке
Отзывы

Церковный календарь

Афиша

Православный календарь на декабрь 2024 года

В декабре православные верующие отмечают несколько важных церковных праздников. Также на этот месяц приходится множество памятных дней. ...

Выбор редакции

На территории главного храма Росгвардии открыли Аллею Героев

     6 декабря 2024 года, в преддверии Дня Героев Отечества, по поручению директора Росгвардии генерала армии Виктора Золотова...