Уроженец Орла, воспитанник митрополита Тихона (Шевкунова), иерей Алексий Гугливатый сегодня несет служение сразу на трех единоверческих приходах в подмосковных Гуслицах. Об учебе в Сретенской семинарии, трудностях выбора жизненного пути, поддержке и непонимании, духовных делателях Гуслиц, проблемах единоверия и богослужении как образе грядущего Небесного Царства – наша беседа с молодым гуслицким настоятелем.
– Отец Алексий, вы – выпускник Сретенской семинарии. Как пришли к решению стать единоверческим священником?
– Еще до поступления в Сретенскую семинарию во мне теплилось желание служить священником Церкви Христовой на ниве Единоверия, но я не понимал, как возможно было бы это осуществить. Все-таки в городе, из которого я родом (Орел – В.Б.), единоверческих храмов не было уже столетие, со старообрядцами общение было достаточно фрагментарное. Но так получилось, что заинтересованность Уставным богослужением, историей Русской Церкви, историей литургики, – все это пробудило особый интерес к старому обряду и, следовательно, к Единоверию как возможности существования старообрядчества в лоне Русской Православной Церкви.
Обучаясь в Сретенской духовной семинарии, с первого курса старался выбирать темы курсовых работ, которые помогали бы в изучении старообрядчества и богослужения древнерусским чином. Со второго по четвертый курс принимал участие в «эксперименте» митрополита Тихона (Шевкунова) по адаптации нового церковнославянского перевода богослужебного Апостола и иных богослужебных книг. Со своей стороны, я занимался сравнением переводов времен никоновской «справы», которые используются в современной церковной практике, и текстов «дораскольных», бытующих в старообрядчестве. Мы рассматривали псалмы, избранные песнопения Часослова и некоторые апостольские послания. Эти наработки в итоге составили основу моего диплома бакалавра. Таким образом, с разных сторон жизни и учебного процесса в Сретенской семинарии можно было взаимодействовать, узнавать о старообрядчестве и какие-то собственные исследования использовать во благо Русской Церкви.
Занимаясь сравнением текстов, я все больше укреплялся в желании послужить Православному Единоверию, мало понимая, как это могло бы получиться. В годы учебы посещал единоверческие общины Москвы и Московской области: Михайловскую слободу, храм Владимирской иконы в Осташово, храм Свт. Николы в Студенцах. Так же в Москве молился в общине единоверцев при храме Новомучеников и исповедников Церкви Русской, что в Строгино. Общение с братией, священниками и гостями Сретенского монастыря, общение с преподавателями семинарии особенно укрепило во мне понимание необходимости единства старообрядчества с Церковью посредством Единоверия.
– Интересно, что осенью прошлого года владыка Тихон (Шевкунов), о котором вы упомянули, совершил в Пскове литургию по древнерусскому чину. В годы вашей учебы ректором семинарии был он. И, получается, что на выбор будущего служения в какой-то степени оказал влияние именно митрополит Тихон?
– Владыка Тихон – традиционный православный священнослужитель, консерватор в лучшем смысле этого слова. На нашем курсе испытывали практику обучения первокурсников Сретенской семинарии в монастырском скиту, что в Рязанской области. Как нас называл духовник курса иеромонах Ириней (Пиковский), «первопроходимцы». Нам повезло ещё и в том, что лично владыка Тихон в ходе этого эксперимента преподавал на нашем курсе святоотеческое учение о спасении. На этих занятиях мы разбирали по главе из «Лествицы» преподобного Иоанна Лествичника. Домашним заданием было написать сочинение по каждой ступени «Лествицы», с обращением также к «Уставу монастырской жизни» преподобного Нила Сорского, «Аскетическим опытам» святителя Игнатия (Брянчанинова) и Древнему Патерику. Мы их разбирали, и этот воспитательный процесс в духе святых отцов, конечно же, подтолкнул к углублению в изучение подвижнической мысли Святой Руси. Уже позднее я узнал, что на Руси существовала традиция в дни Великого поста ежедневно читать поучения из «Лествицы». Эта традиция и ныне сохраняется у старообрядцев.
Конечно же, от владыки Тихона можно было нередко услышать, что ему больше нравится старообрядческий текст Псалтири и Часослова. Преподавательский состав семинарии был подобран исключительно из патриотов Русской Церкви и нашего государства. Здесь были и замечательный преподаватель древнерусской письменности профессор Александр Николаевич Ужанков, историю Русской Церкви вел Александр Константинович Светозарский, с которым мы очень часто беседовали на тему старообрядчества, а любовь и благоговение к церковнославянскому языку нам привила наша замечательная проф. Лариса Ивановна Маршева.
Когда встал вопрос о моем рукоположении для единоверческого храма, владыка Тихон поддержал меня и сказал, что сам был бы готов отслужить литургию древнерусским чином в стенах монастыря, рукоположить меня во священники. Но так получилось, что на мне это пожелание владыки Тихона не исполнилось, поскольку я был рукоположен в священный сан митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием (Поярковым). Но, слава Богу, желание владыки Тихона исполнилось на другом выпускнике нашей семинарии – диаконе Димитрии Кириченко.
– Вы приняли сан, еще находясь в рядах семинаристов. Не было проблем или какого-то недопонимания с преподавателями и сокурсниками, для которых, может быть, не совсем был понятен ваш выбор и редкая на сегодняшний день для Русской Церкви богослужебная практика?
– Когда я учился в семинарии, то о моих стремлениях было известно многим. Бывало, конечно, приходилось сталкиваться с непониманием со стороны некоторых учащихся и преподавателей. Во много это было связано с тем, что люди задавались справедливым вопросом: «Ты поступал от обычного прихода, а служить хочешь по-старому, тебе это зачем?» Ну, а почему бы и нет? Приходилось объяснять, что это мой личный выбор и наше с супругой желание (сейчас матушка Татьяна – головщик и первый помощник отца Алексея на богослужениях – В.Б.). А поскольку Поместный Собор 1917–1918 позволяет православному христианину осуществлять свободный выбор в пользу Единоверия, то и многие недоуменные вопросы на эту тему отпадают сами собой.
– Много сегодня среди выпускников или студентов семинарии представителей единоверческих приходов?
– Кроме меня, в Пскове рукоположен для возрождающегося единоверческого прихода диакон Димитрий Кириченко, выпускник семинарии 2020 года. Продолжает учебу чтец Константин Акимов. Он приезжал и к нам на приход. Сейчас он подвизается при общине единоверцев в храме Новомучеников и исповедников в Строгино. Нас пока трое.
– Поговорим о непосредственном месте вашего служения. Это подмосковные Гуслицы, один из исторических центров русского старообрядчества. Как произошло, что вы стали настоятелем приходов в Куровском, Авсюнино и Мисцево?
– Изначально обсуждалась возможность рукоположения меня в священный сан для общины единоверцев при храме Новомучеников Церкви Русской, что в Строгино. Именно тогда владыка Тихон поддержал мой выбор и выразил желание помочь в этом деле – в том числе рукоположить по древнерусскому богослужебному чину. Но в то время я тяжело заболел пневмонией, а когда выздоровел, то узнал, что в Московской областной епархии в Спасо-Преображенской единоверческой общине г. Куровское отстранён от службы настоятель, а моя кандидатура предложена для рукоположения к этой общине. Владыка Тихон благословил тогда на то, чтобы собирать документы на переход в Московскую епархию и к рукоположению, а в дальнейшем митрополит Ювеналий утвердил мою кандидатуру на эту миссию.
В том же 2016-м г. я переехал в Гуслицы – местность в Орехово-Зуевском р-не Московской области, что издревле была заселена старообрядцами. 10 июля меня рукоположили в диакона, а 12-го – в священника. Тогда же я был назначен настоятелем восстанавливающегося единоверческого храма Святителя Петра митрополита, также дали в послушание храмы часовню в деревне Мисцево. С тех пор вот и несем с супругой служение в этих местах.
Крестный ход в селе Авсюнино в день Казанской иконы Божией Матери
К слову, Гуслица встретила меня несколькими радостными встречами. Во-первых, в Куровском встретил своего одноклассника, с которым с 5 по 9 класс сидели за одной партой. Здесь он, оказывается, живет уже который год, работая машинистом электропоезда нашего направления. Другое приятное открытие – единоверческий храм Петра митрополита в Авсюнино начинал строиться во второй половине XIX века на средства, завещанные настоятелем Сретенского монастыря архимандритом Вениамином (Петуховым). В этом я увидел определенный Промысл Божий и духовную связь со своими родными местами.
– За время, проведенное в исследовательских экспедициях, я обратил внимание, что на небольших единоверческих приходах очень хорошо помнят не только почивших священников, но и мирян, активно трудившихся за богослужением и положивших много сил на становление приходской жизни. О ком из гуслицких подвижников недавнего прошлого ваши единоверческие приходы бережно хранят добрую память?
– Мы храним память обо всех, кто стоял у истоков возрождения приходов в Гуслицах, Главным начинателем здесь была почетный гражданин Орехово-Зуевского района Устинья Григорьевна Андриянова. Благодаря ей началось возрождение единоверия в Гуслицах. Она собирала людей, организовала Спасо-Преображенскую единоверческую общину в городе Куровское, выбила землю под строительство храма, нашла меценатов для восстановления старой церкви и строительства новой в честь Иоанна Лествичника. Устинья Григоревна всячески прилагала усилия, чтобы возродился единоверческий храм в деревне Авсюнино. И хотя при ее жизни этого сделать не удалось, но, во многом благодаря ее предложениям и трудам, это случилось уже в наше время, когда здание храма наконец передали единоверцам. А люди на молитву в Авсюнино собирались еще с 1990-х годов, благодаря трудам Устиньи Григорьевны. Когда она работала председателем совхоза, то смогла сберечь от уничтожения, а позже и восстановить святой источник во имя Казанской иконы Божией Матери в д. Авсюнино.
Молебен на источнике Казанской иконы Божией Матери
В деревне Мисцево, в 20 километрах от Куровского, в 1990-е было построено молитвенное помещение для воссоединившихся на правах Единоверия с Русской Церковью старообрядцев. Они, в общем-то, считали себя прихожанами Куровского, но очень желали, чтобы была своя часовня и в родной деревне. Вот на это всё Устинья Григорьевна положила много трудов. Кроме того, она много потрудилась в деле изучения гуслицкого краеведения, сама создала в родной деревне Степановке музей, там же открыла мемориал в честь погибших воинов-старообрядцев и всячески сохраняла память о святорусской старине, пропагандируя ее среди молодежи. Так же Устинья Григорьевна в 1990-е гг. организовала делегацию прихожан новообрядческих храмов гуслицкой местности, пожелавших возрождения Спасо-Преображенского Гуслицкого монастыря в г. Куровское. Сейчас смотришь на этих людей, которые подростками ходили с ней в экспедиции, и они ее вспоминают с благодарностью. Многие из них сегодня – прихожане гуслицких единоверческих храмов. Вот такая великая подвижница, годы пенсии она посвятила служению Церкви и людям.
– Служба по старопечатным книгам – это непросто. Хотя бы потому, что требует довольно много времени и, как следствие, стоит большой нагрузки и сильного напряжения человеческих сил. При том, что приходы единоверцев в основном немногочисленны – люди, иногда весьма преклонных лет, продолжают молиться, как говорят, по-старому. Почему? В чем секрет такой приверженности? Сила привычки? Фанатизм? И зачем тратить столько времени, когда современные богослужения более адаптированы к жизни человека и не требуют такой погруженности, такой нагрузки, как древнерусское богослужение?
– У священномученика Симона, епископа Охтенского, первого единоверческого епископа, как-то столкнулся с мыслью, что обожженные Божией благодатью люди в Царствии Небесном будут находиться в вечном молитвенном предстоянии и блаженстве. В связи с этим св. Симон как бы вопрошает: как же мы можем гнушаться богослужения из-за его сравнительной продолжительности? Священномученик Симон свою мысль подводит именно к вопросу продолжительности богослужения у единоверцев. В принципе, служба наша такова, что позволяет соединяться с Богом в молитве на несколько большее время, чем это происходит обычно на богослужениях в современных православных храмах.
Венчание в храме в честь Иоанна Лествичника в Куровском
С другой стороны, как современному человеку со всем этим быть? Единоверческие общины состоят из определенных людей. Как бы это ни звучало для кого-то обидно, но единоверческие общины – не для всех, не для многих, а для тех, кто любит богослужение, любит молиться, желает несколько отрешиться от мирской суеты, поэтому в некоторых единоверческих общинах богослужения проходят ночью. Конечно, прихожане наших храмов особенные, и потому ещё, что многочасовая служба нами принимается иначе, тем более служба без сокращений воспринимается более целостной, полной. Мы же знаем Устав, искушены в этом, и сокращения выглядят для нас непонятными. Например, в храме Святителя Николы в Студенцах, который находится в центре Москвы, всенощные бдения – ночные. Они начинаются в 23:00, а заканчивают к 6 утра. И люди приходят, понимая ценность этого богослужения, понимая ценность отрешения от всего, что находится за пределами церковной ограды. Другой мир. Отрешение ради молитвы, ради соединения со Христом, ради блаженного пребывания в молитве, которая как будто не кончается. Мнимая бесконечность и красота древнерусского богослужения – как символ Царства Небесного.
Что касается наших гуслицких приходов, то у нас все больше связано с тем, что край старообрядческий, и люди привыкли именно к такому богослужению. Они привыкли, что отпевание длится не 15 минут, а полтора часа. И богослужение Великим постом насчитывает гораздо большее количество земных поклонов, и великопостная служба сложная, но люди приходят утром и вечером каждый день, например, на первой неделе поста. Несмотря на тяжесть служб, люди все равно приходят.
Связано это с тем, что народ в Гуслицах научен по-другому. Край старообрядческий. Можно сказать, что такую привычку они впитали с молоком матери, с поучением дедушек и бабушек, которых видели. Эти люди участвовали в войнах, попадали под гонения, но, несмотря на это, стремились в свои храмы, на эту продолжительную службу. Здесь так воспитаны. Что касается молодежи, которая к нам приходит, то их привлекает девственная чистота службы, не нарушенная никакими сокращениями.
– Чуть более ста лет назад на Поместном Соборе Русской Церкви было принято решение о даровании единоверцам единомысленных епископов. В наши дни такой «особый» архиерей существует в РПЦЗ. Однако для России и постсоветского пространства, где приходов чуть более 30, несмотря на регулярные прошения единоверцев, такого епископа пока не рукополагают и не назначают. Структурно старообрядные приходы входят в те епархии Московской Патриархии, на территории которых находятся, и подчиняются правящему архиерею. Считаете ли вы, что правила Собора 1917–1918 актуальны и сегодня, или это рудимент ушедшей эпохи?
– Считаю, что правила Собора 1917-1918 актуальны и поныне. Они выдержаны в духе того времени, но ничем не противоречат времени настоящему и вполне соответствуют тем запросам, которые существуют сегодня у единоверческих общин. К сожалению, современное положение Единоверия таково, что, возможно, единоверческий епископ пока не может быть избран из числа наших священнослужителей. Но вместе с тем определенная структура администрирования приходов, которая существовала к моменту созыва Собора 1917–1918 годов, была бы полезна, если бы ее возродили. А именно, структура благочиний. У единоверцев существовали благочиния: Московское, Санкт-Петербургское, Волжское, Уральское и так далее. Объединенные в благочиния ставропигиальные приходы были более способны решать внутренние проблемы и задачи. Поэтому считаю, что в наше время было бы замечательно возродить эту структуру благочиний.
Иерей Алексей Гугливатый
Для многих эта идея покажется сомнительной. Но, думаю, что если существование епископа для кого-то выглядит как камень преткновения, то создание благочиний единоверческих приходов в структуре РПЦ было бы на данном историческом этапе куда более необходимым и справедливым. А еще лучше – не создание дополнительных благочиний, а прямое подчинение Патриарху. Были бы такие патриаршие ставропигиальные единоверческие приходы. Это мое видение возможного решения проблемы. Но оно вполне соответствует решениям Собора 1917–1918, которые актуальны и сейчас.
– В таком случае, нужно ли пересматривать постановления о Единоверии, от времен митрополита Платона (Левшина) до решений священноначалия последних лет, и создавать новый единый документ, отвечающий требованиям современной эпохи и регламентирующий жизнь единоверческих приходов?
– Правила митрополита Платона, с одной стороны, милость, а с другой – большая трагедия. Потому что, если мы посмотрим на основу этих правил, то увидим, что они были основаны на прошениях старообрядцев той эпохи, в частности, стародубского инока Никодима. Он просил то, что было исполнено не митрополитом Платоном, а, скорее, Соборами 1917–1918, 1928 г и 1971 годов, просил о снятии «клятв» со старых обрядов и старообрядцев, свободу выбора христиан в пользу Единоверия, возможность окормления единоверцев единоверческим епископом.
Сегодня было бы важным существование у единоверцев собственной концепции, апологии, взгляда на то, как мы могли бы организованно жить в лоне Церкви и вести проповедь старообрядческим согласиям о возможности их единства с Московской Патриархией. Конечно, необходим пересмотр положения о Единоверии. Возможно, следует определить концепцию сообща, под руководством священноначалия. Но, что касается постановлений прошлого, Собор 1917–1918 вполне актуален своими решениями – и эти решения вполне выполнимы. Стоило бы обратить внимание к исполнению постановления этого Собора. Например, о том, что прихожанином нашего храма может стать любой православный христианин, без особого благословения, по собственной воле. Что перейти на богослужение древнерусским чином может любой православный приход, если ¾ его прихожан за это проголосуют на собрании. Что у единоверцев должно существовать выделенное администрирование, нацеленное на решение проблем и вопросов этих приходов. Может быть, о епископе говорить пока рано. Но выделение приходов в особые благочиния, желательно, патриаршие, ставропигиальные, – это, я считаю, исполнимо и вполне необходимо.
– Интерес к молитве по древнерусскому чину просыпается в последние годы среди священноначалия. Мы уже вспоминали о том, что митрополит Тихон совершал богослужение «по старым книгам» на Покров Богородицы в 2020-м году. Регулярно служат и другие представители епископата, например, митрополиты Ювеналий (Поярков) и Иларион (Алфеев). О чем может свидетельствовать такое пробуждение интереса среди архиереев?
– Первым архиереем, отслужившим литургию древнерусским чином после снятия «клятв» и проклятий на старые обряды в 1971 году, был митрополит Питирим (Нечаев). Служил он в Никольской единоверческой церкви на Рогожском кладбище. После него митрополит Ювеналий (Поярков) возродил единоверческий приход в Михайловской слободе, где часто совершает архиерейские богослужения. В дальнейшем начали служить и другие архиереи во вверенных им епархиях. Это прекрасная тенденция, потому что для нас, единоверцев, приятно, что священноначалие не считает служение старым чином чем-то маргинальным, но таким же благодатным и православным. Своим служением в единоверческих общинах известные деятели Русской Церкви помогают нам, единоверцам, не выглядеть людьми второго сорта или какими-то реконструкторами. Примеры служения архиереев и известных священнослужителей старым чином очень положительно влияют на многих православных христиан, которые, узнав о такой практике, начинают интересоваться Единоверием.
Община у храма Иоанна Лествичника Куровское
– Не так давно митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев), председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, заявил, что «препятствия для воссоединения Русской православной старообрядческой церкви с Русской Православной Церковью отсутствуют», так как уже упомянутые в беседе «клятвы» отменены. Насколько это объединение, на ваш взгляд, сегодня реально?
– Думаю, что говорить о возможности объединения пока рано. В том числе потому, что Единоверие в наше время пока еще возрождается, но не имеет стойкого положения в Русской Церкви. Мы знаем как положительные примеры открытия единоверческих приходов, так и негативные, когда смена архиерея в той или иной епархии может пошатнуть не только положения священников на приходах, но и саму возможность служить по-старому, и вообще перспективу существования такого прихода в епархии. Примеры известны. Для того чтобы старообрядчество было заинтересовано в единстве с Русской Православной Церковью, Единоверие должно быть сильным как учреждение и явление. Оно должно поддерживаться священноначалием на всех уровнях. Если появляется известие, что где-то единоверческому приходу угрожает уничтожение, то должны быть приложены максимальные усилия, чтобы приход, его самобытность и обычный традиционный строй были сохранены. К единоверческим приходам должно быть больше внимания, к их службе и внутренней жизни, чтобы там, где у общин есть нужда в храмах, духовенстве, оказывалась бы помощь.
Повторюсь, важным было бы создание собственной системы администрирования. Старообрядцы за стабильность. Они не будут готовы переходить в приход, который сегодня единоверческий, а завтра, по желанию священника или архиерея, вдруг становится новообрядческим. Для старообрядцев это неприемлемо. Поэтому сейчас рано говорить, что у нас нет никаких проблем для принятия старообрядцев в РПЦ. Но мы, единоверцы, конечно, живем надеждой на то, что все мы во Христе будем едины.
– Благодарю за беседу, отец Алексий. В завершении я задам вам наш традиционный вопрос: назовите слова из Священного Писания, которые воодушевляют и поддерживают в трудные минуты жизни?
– «Грядущего ко мне не изжену вон» (Ин. 6, 37).
Источник: https://pravoslavie.ru/137787.html
