Игумен Рафаил (Симаков) и храм Архангела Михаила, что в Бору (+ВИДЕО) Видеофильм из цикла «Такая служба»

Просмотрено: 283 Отзывы: 0

Мы находимся в 10 километрах к северо-востоку от Углича. Здесь, в глухом сосновом бору, ещё в конце XI века возник монастырь, названный Архангельским. В Смутное время, как и многие другие угличские монастыри, он был разорён поляками. В 1610-м году от рук интервентов погибли 40 иноков монастыря во главе с игуменом Михаилом, а вместе с ними – 300 жителей окрестных деревень. Много позже здесь были построены две деревянные церкви, а монастырь упразднён. В 1787-м году вместо прежних деревянных храмов прихожане построили новый каменный храм, до сих пор украшающий здешний пейзаж. Называется он несколько необычно – храм Архангела Михаила, «что во бору». В конце XIX века рядом с храмом построили высокую колокольню из красного кирпича.

Теперь перенесёмся в конец XX века. В деревню Загайново, что неподалёку от храма, переселился из Москвы известный художник-нонконформист Сергей Симаков. Он входил в группу «20 московских художников» и участвовал в знаменитых выставках в подвале на Малой Грузинской улице. Сергей Симаков взялся за восстановление храма Архангела Михаила и внутреннюю роспись храма. Спустя время стал священником, а потом и настоятелем этого храма. После смерти супруги отец Сергий принял монашеский постриг с именем Рафаил. С тех пор игумен Рафаил регулярно проводит службы в любимом храме. А в Угличе работает Галерея современного православного искусства «Под Благодатным Покровом», в которой представлены картины художника Сергея Симакова. Помимо этого, есть клуб с небольшой картинной галереей, где проходят показы фильмов, ведь отец Рафаил ещё входит в состав жюри православного кинофестиваля. Вне всякого сомнения, современную культурную жизнь Углича и Ярославля невозможно представить без отца Рафаила.

И ещё хочется рассказать о необычной дружбе, которая возникла у отца Рафаила и знаменитого режиссёра Алексея Балабанова. Продолжалась она несколько лет и закончилась в 2013-м году безвременным уходом из жизни замечательного режиссера. Отец Рафаил был соавтором двух его последних фильмов — «Морфий» и «Я тоже хочу»: помогал с выбором локаций и массовки из актёров местного театра, участвовал в написании сценариев и даже снялся в одной из сцен фильма.

Художник нам изобразил
Глубокий обморок сирени
И красок звучные ступени
На холст как струпья положил.

Он понял масла густоту, –
Его запекшееся лето
Лиловым мозгом разогрето,
Расширенное в духоту.

А тень-то, тень все лиловей,
Свисток иль хлыст как спичка тухнет.
Ты скажешь: повара на кухне
Готовят жирных голубей.

Угадывается качель,
Недомалеваны вуали,
И в этом сумрачном развале
Уже хозяйничает шмель.

(Осип Мандельштам)

– В чем для вас заключается священническое служение людям? Это богослужение или что-то еще?

– Нам велено нести ношу ближнего своего. Без этого нет спасения. Потому что, индивидуально спасаясь, то есть приводя в порядок свою душу, становясь людьми Божьими, мы начинаем привлекать к себе других людей. Но это, к сожалению, бывает в исключительных случаях. В идеале, конечно, Божий человек становится сотворцом. То есть он должен предпринять все усилия и всю свою жизнь положить на то, чтобы излечить свою душу и помогать излечивать души окружающих людей. И нести Слово Божие, которое является самым главным животворящим элементом нашей жизни. Но мы, к сожалению, его и несём плохо, и воспринимаем плохо, когда слышим от других. Это недостатки нашего человеческого естества. Мы позволяем себе быть достаточно равнодушными к Богу и к людям. И все это складывается в довольно печальную картину нашей жизни.

– Когда человек становится священником или монахом, он делает это для себя или для людей?

– Прежде всего, для себя, наверное. И это не эгоизм. Очень хочется быть ближе к спасению, к Богу ближе быть – по мере того как пришел в Церковь и стал хоть немного понимать и чувствовать, зачем она нужна и кто такой Бог. Очень захотелось быть ближе. Не просто в храме стоять, но еще и участвовать в священнодействии. Правда, прежде священнодействие происходило без всяких алтарных преград и солеи, отделяющей священническую часть от места, где стоит народ. Христиане пребывали в единстве. Сейчас же у нас, конечно, это разделение на священнослужителей и мирян слишком усугубилось, и надо как-то его преодолевать, по мере наших слабых человеческих сил. И постараться быть совместно ближе к Богу. Потому что зачастую мы, как и я сам когда-то, ничего не понимаем из того, что в церкви происходит, но чувствуем, зачем нужно быть здесь. А там, вне храма, в миру, всё тянет к погибели. А спасение – здесь. Ничего прекраснее богослужения я в своей жизни не видел, не слышал и не чувствовал.

– Один наш знакомый православный священник подписывался «слуга слуг». Это возвращает, наверное, нас к Библии, к тому моменту, когда Иисус омыл ноги своим ученикам. Вот такой вид служения... Как вы к этому относитесь?

– Не знаю. Это, наверное, только человек, достигший высокой степени совершенства, мог о себе сказать. Мне это недоступно пока еще, так о себе говорить. В принципе, любой человек – сын Божий и слуга Божий. В том числе и в церковной среде, в зависимости от того, как человек себя воспринимает. Очень трудно мне сформулировать место свое, и я стараюсь об этом не думать. Потому что Бог весть, куда такие мысли завести могут. И в какие искушения тут можно впасть…

– А часто у вас бывает так, что вы чувствуете обратную связь? Видите, что какой-то человек тоже стал ближе к Богу?

– Я 30 лет служу в этом храме. Конечно, с течением времени Господь много чего открывал и показывал. И, конечно, то, что Он нам открывает, в основном происходит не через меня самого, а через людей. И я учусь у них, когда их исповедую, когда вместе с ними какими-то делами занимаюсь. И так до скончания дней моих будет. Потому что невозможно в одиночку идти по жизни. В людях столько хорошего и доброго, и жизнетворного, что, конечно, они очень мне помогают. И то же время отрадно видеть, когда человек начинает просветляться, сходит с того пагубного пути, по которому шел. Происходит его очищение и возвращение к Создателю, и, конечно, тут понимаешь, ради чего ты живешь. Такие подтверждения правильности выбранного мною пути были неоднократно. Хотя жизнь священника, да еще у нас, на поруганной земле, в разрушенной стране, – это, конечно, серьезное испытание.

– Вы сталкивались с чудесами?

– Господь вообще чудеса творил исключительно для того, чтобы искусить окружающих. То есть дело благое – исцелить человека. Но Он это делал, во-первых, в субботу, когда иудеям запрещено было что-то делать, а во-вторых, именно чтобы указать на то, что они неправы. То есть для обличения. У Него совсем другая задача была. Конечно, Он, мгновенно пожелав, мог бы исцелить всех больных людей на земле одновременно. Но Он считает, что это не нужно. Для нас-то это самое главное, конечно, мы не очень любим болеть. И понятно. Но Он посылает нам болезнь как испытание, и скорби разного рода – для того, чтобы мы невольно, хотя бы вопреки своему желанию, очистились. Он помогает нам таким образом очиститься от скверны. Но что касается чудес – они меня пугают. То есть когда я слышу, что где-то там что-то мироточит... У меня на выставке в Ярославле замироточили три картины, и когда мне позвонили – я пришёл в ужас. А вскорости у меня жена умерла. То есть это был знак такой – предупреждение. Но мы не очень-то прислушиваемся к этим предупреждениям. Потому что раз тебя предупредили, значит, надо как-то осторожнее жить дальше после этого. Надо меняться. Что-то в твоей жизни должно перемениться. И очень серьезно. Ну, так оно, собственно говоря, и получилось. Чудо это или не чудо – не знаю, но такое от Бога указание было.

Всё равно, даже тот положительный или отрицательный опыт жизни, который был накоплен к моим 34 годам, – это всё пригодилось. Из этого надо делать выводы какие-то. Вспоминать хорошее, что было, среди людей, которые не ходили в церковь, которые не крещены были. Бог же всё равно в них жил. В каждом человеке, где бы он ни находился, какого бы вероисповедания он ни был и чего бы он ни натворил. У Него же всё равно все – Его чада. Мы много судим о других и мало заботимся о том, что мы из себя представляем.

– С приходом Интернета, всяких современных средств связи, изменилась роль священника?

– Понимаете, мы называемся православными людьми, которые апостольское служение, по мере сил, конечно, в неповрежденном виде пронесли. Не то что мы этим гордимся, это просто так исторически сложилось, что мы служим так, как в апостольские времена служили. И самое главное во всем этом – можно через телевизор проповедовать, можно через Интернет, но самое главное – это личное общение человека с Богом, и, конечно, никакая телевизионная или онлайн-трансляция литургии никогда не даст человеку того, что в это время должно было с ним происходить. То есть это подмена, обман. А у нас вся жизнь строится на обмане, и чем искуснее человек обманет окружающих, тем более он почитаем в обществе. Так вот, это один из обманов, которые происходят при посредстве технических средств. Можно не смотреть, можно смотреть и быть святым человеком. Наверное.

Дело в том, что каждому из нас придётся отвечать индивидуально. Почему индивидуальное общение с Богом так важно? Потому что – вот как сейчас ты с Ним разговариваешь, точно так же ты будешь разговаривать с Ним потом. И если нынешний разговор с Ним – легкомысленный и пустословный, то же самое будет там, но только здесь я хоть сам себя могу уговорить, что я вроде не такой уж плохой, а там уже не уговоришь. Там все будет видно, кто ты есть. Насквозь. Все!



Добавить отзыв

Введите код, указанный на картинке
Отзывы

Церковный календарь

Афиша

Православный календарь на март 2024 года

Март — особый месяц для христиан. Все потому, что начинается подготовка к одному из самых главных праздников — Светлому Христову Воскресенью. К...

Выбор редакции

Пяток 2-й недели Великого Поста 2024. О воздержании

Возобладай над чревом, пока оно не возобладало над тобой.Преподобный Иоанн Лествичник Как рано надо начинать детям поститься? По учению древних отцов,...