Фото: autosprite.ru
В последнее время наши беседы с друзьями стали напоминать диалоги престарелых мушкетеров 20 лет спустя: Портос, помнится, всё время жаловался то на подагру, то еще на что-то. Мы, получается, опортосились. Хоть и не знаем, что такое подагра. Но из-за сидячей работы один растолстел, другой откровенно разжирел, третий отхватил язву желудка – не собрание бодрых славянофилов или, там, западников, а сборище толстых язвенников. Спасибо женам и бабушкам: как весна, гонят нас в деревню копать огороды – там в себя худо-бедно приходим. Но физический труд, чувствуем, необходим, иначе совсем беда.
Как-то во время очередного подагро-язвенного консилиума Пашка и брякни:
– Мужики, хорош трындеть. Вот, смотрите: объявления на вахту. Есть – на Дальний Восток, есть – на Крайний Север, есть на юг, есть на запад – от Камчатки до Калининграда, от Мариуполя до Ковдора. Минимум, смотрю, месяц длится вахта. Если не врут с деньгами, то, похоже, ничуть не хуже, чем за кабинетную работу, а то и лучше. Месяц-другой поработаем, а? Проверим заодно.
Разъехались кто куда. Через пару месяцев встречаемся: все из себя повидавшие жизнь, с хитрым прищуром на нее смотрящие, руки в мозолях
Мы и вдохновились. Действительно: беготня по поликлиникам и аптекам – или работа, да еще и заработок? Вологодские страдания – или северная основательность? Разъехались кто куда. Через пару месяцев встречаемся: все из себя повидавшие жизнь, с хитрым прищуром на нее смотрящие, руки в мозолях. Жены и бабушки аж притихли. Сели на лавке во дворе, беседуем.
Пашка рассказывает:
– А я, знаете, сначала побаивался. С детства не люблю большие компании. Один раз съездил в пионерский лагерь – на всю жизнь отторжение. Вот и сейчас думал: мужской коллектив, грубость, сквернословие, вонючие носки, скабрезные шуточки. Слушайте: вообще ничего подобного не было. Наоборот, жесткая в хорошем смысле слова дисциплина: попробуй, не приберись за собой – народ сделает внушение моментально. Работа четко по расписанию, еда прекрасная.
– Ага, скажи еще, что молились! – встрял кто-то.
– Я о том и говорю. Вот, был у нас в бригаде мужик Саша. Так что он удумал: как только какая-то «запара» на стройке, что-нибудь не ладится – он тихо читает «Отче наш», понятно? Мужики сначала оторопели: как это Саня, вместо того чтобы громко послать всех и вся куда подальше, за всех и вся молится? Сначала его дурачком посчитали. Но работает-то на совесть, дело знает, так что дурачком сочли не опасным. А потом всё изменилось: мужики обнаружили, что после сашиной молитвы дело налаживается – шифер перестает ломаться, инструмент работает как следует, хозяин дома смотрит уже приветливо, ну, и так далее. Идет дело-то, и как идет! У нас в бригаде был Харрисон, он из Рязани…
– Какой-какой Харрисон?
– Из Рязани. Ну, прозвище дядьке дали такое: он на гитаре хорошо играет, а сам – бывший хиппи. Веселый мужик, всех поддерживал, шутил постоянно. Так вот, он, когда с Саней на крыше сидел, шифер клал, как-то раз начал вместе с ним «Отче наш» читать. Говорит, хоть вспомню, как молитва звучит. Следом и другие ребята подтянулись. Ясно, что дурачком Саню считать перестали быстро. Зауважали. Как он вытерпел пусть тихое, но подтрунивание, я не знаю, но спасибо ему огромное за выдержку. А Харрисон что сделал: пошел в воскресенье на службу и впервые, говорит, за 30 с чем-то лет причастился. Вот эта история мне важнее, чем заработок, хотя и он не повредил.
– А где это всё было?
– А где-то под Донецком.
Распрямился другой наш приятель, он более сурового нрава, Портосу бы понравился:
– У меня другая история. В нашу бригаду, так-то дружную и спокойную, каким-то образом затесался паренек-неоязычник. Как потом оказалось, жуткая пьянь. Вони было – не пересказать. И в прямом, и в переносном смысле. Самое противное, что он постоянно сквернословил и пытался оскорбить, поддеть христиан. Постоянно. Мол, вы бараны безответные: настоящие мужчины умеют за себя постоять, а вы другую щеку подставляете, и всё в таком духе. Мужики, которые даже не особо и верующие, ему говорят: «Ты бы рот прикрыл, а то ведь просто некрасиво», – а тот дальше поганит воздух. Три дня его терпели – намекали, просили, требовали, – он с пьяной улыбочкой продолжал. Чем кончилось: во время его очередного «доклада» о том, какие православные «тряпки и лохи», один из наших парней подошел и вломил ему. Одного удара хватило – лежит на полу, лицо вытирает, всхлипывает. Парень нагнулся к нему и говорит: «Пойми: по-другому тебя, похоже, не вылечить, слишком далеко всё зашло». Тот в истерике бьется, а мы дали ему три минуты на сборы, помогли собрать вещи и под белы рученьки отвели на вокзал. Орал еще, что мы ему должны бесплатный билет предоставить. Ага. Хорошо, что тот парень дома остался – такой бы билетик прописал, что без транспорта домой бы долетел. Потом спрашивает нас: «Ребята, я не сильно его? Ну, просто уже невозможно было – он же на Христа и Богородицу…». На общем собрании бригады, нашем «вече», его поступок был оправдан, а неоязычник внесен в «черный список». Видимо, неоязычество головного мозга – страшная болезнь. Хорошо, если излечимая. Вот такой у меня урок из поездки на вахту.
Третий «мушкетер» расправил плечи:
– У меня история про «бугра» нашего, карела. Бывают такие люди, которые, сами того не требуя, очень быстро приобретают авторитет в коллективе. Никаких этих дешевых попыток побороться за власть: я, мол, тут главный, а ты кто такой? – нет, просто вошел дядька, и всем ясно, что это – «бугор». Спокойный такой, мощный, крепкий дядя лет под 70 – не трухлявый старик, как некоторые язвенники, а «бугор». Говорит всегда по делу, семь раз отмерит, один отрежет, опыт огромный, а работу делает так, что залюбуешься. Ясно, что каждый из бригады хотел к нему «на объект»: своих подчиненных он хоть и не распускал, но и в обиду не давал. «Так, ребята. Сейчас перерыв – все чтобы как следует заправились-оправились. Через час встречаемся. И, это, чайку мне в термосе принесите, пожалуйста, – я тут пока посижу, доделаю кое-что». Так ему не термосами чай носили, а цистернами. Ясное дело, заодно с супом, вторым и всякими пряниками. И никто не считал это заискиванием – просто настоящее уважение и почтение.
«Бугор» ежедневно начинал работу так: выстроит своих, сам немного вперед выйдет, оглянется, спросит, где тут восток, и... начинает «Трисвятое»
«Бугор» ежедневно начинал работу так: выстроит своих, сам немного вперед выйдет, оглянется, спросит, где тут восток, и... начинает «Трисвятое», понятно? Правда, он его не до конца выучил, но кто осмелится учить нашего дорогого «бугра»-карела?! Никто и не осмеливался – может, тоже не знали, ну, а я помалкивал. Потому что потом он читал молитву собственного сочинения, и она звучала следующим образом: «Господи, помоги нам, пожалуйста, починить этот дом, поработать на совесть и на радость и пользу людям. И – главное (тут он строго смотрел на нас) – с соблюдением всех правил техники безопасности!» Молитва, я считаю, должна быть внесена в молитвословы всех вахтовиков. Хотя бы в раздел «Дополнения», если такой имеется.
Получается, прав оказался Пашка со своей идеей – перестать ныть и начать трудиться. Не обязательно на вахте, можно и дома, конечно, но и вахта тоже может мозги вправить. Как мы увидели, иногда и душу. Ничуть не пожалели, что съездили. Некоторые вот снова собираются. Всяко лучше жалоб, подагры или чего там еще.
Источник: https://pravoslavie.ru/169199.html
