музыкант, певчая, преподаватель музыкально-коррекционных занятий для детей
Сколько всего интересного можно увидеть, пока едешь в метро! Настоящие короткометражки о людях. Вот и сейчас смотрю: в вагоне сразу несколько пап с дочками сидят. Все бородатые и суровые. Таких в темном переулке заметишь — рванешь без оглядки. А рядом с дочками в розовых платьицах и не страшные вовсе.
Девчушки привалились к папам, как котята, и сладко посапывают. А папы бдят. Один глаза прикрыл, задремал, а тут его девочка стала сползать с сиденья и клевать носом. Папа оперативно втянул ее обратно и приставил к ее лбу указательный палец, чтобы носом не клевала. Так и ехали. Это было очень красиво. Взрослый мужчина, придерживающий ладонью детскую безмятежность.
Я не понимаю, почему многие мужчины стесняются своей нежности? Если бы они только увидели, насколько сильными и мужественными выглядят, когда их глаза светятся отцовской любовью, а руки бережно поправляют растрепавшуюся косичку. Я в такие моменты замираю и стою в каком-то немом восхищении! Мне кажется, даже Сикстинская Мадонна не способна произвести на меня такого сильного впечатления, как папа, целующий разбитую детскую коленку.
Поезд остановился и уже долго не двигался в тоннеле. В вагоне раздался испуганный голос:
— Папа, почему не едем, что-то случилось? Поезд сломался?
— Не переживай, — отец говорит успокаивающе и мягко, — просто в тоннеле красный свет. Вот и не едем, зеленого ждем. Ты поспи, моя хорошая, а я тебя разбужу, как приедем.
Одной рукой обнимает дочку, а сам обеспокоенно переглядывается с товарищем — почему же стоим в тоннеле уже десять минут? Сосед незаметно пожимает плечами и косится на своих девчонок, щебечущих о чем-то вполголоса. Поезд наконец трогается. Мужчины выдыхают. А я верю, что когда-нибудь одна из этих уже выросших девочек в минуты усталости и разочарования вспомнит тепло папиного бока и густую щетину на его щеках. Вспомнит — и ей станет легко и спокойно. Как тогда, в детстве.
