Сколько разных людей приходит к преподобному Сергию в Троицкий собор! С горем, со скорбью, с печалями, с болезнями, с радостью, с благодарностью – со всех концов нашей страны идут сюда люди.
Однажды со множеством паломников пришел в Троицкий собор высокий статный мужчина средних лет.
Шли и шли к раке Преподобного женщины и мужчины, старики, дети, часто мелькали черные форменные кители студентов духовной семинарии. А этот человек не уходил, стоял и стоял недалеко от раки, у иконы святителя Николая.
Уже несколько раз сменились монахи у изголовья, а он всё также стоял, опустив голову.
Если бы кто-нибудь решил понаблюдать за ним, то увидел бы, что он плачет.
Высокий, широкоплечий, красивый человек, он стоял и плакал, и ни на кого не обращал внимания.
Незадолго до закрытия собора он подошел к дежурному и сказал, что ему хотелось бы встретиться с настоятелем собора архимандритом Николаем.
И вот какую историю он рассказал ему.
Евгений, так звали этого человека, - впервые попал в Троице-Сергиеву Лавру чуть больше двух дет назад. Он был кадровый военный, подполковник, и с несколькими сослуживцами приехал в Сергиев Посад по делам. Вечером они пошли «прогуляться», как он выразился, по Лавре. Троицкий собор уже закрывали, но военные упросили показать им храм. Они стали расспрашивать о.Николая об истории Лавры, о смысле монашеской жизни, и , конечно, о Преподобном Сергии.
Настоятель собора подробно отвечал на все вопросы. Но самое главное – он рассказывал им об авве Сергии, о его детстве, основании монастыря, о многочисленных чудесах при жизни святого и после его кончины.
Особенно о.Николай старался привлечь внимание гостей множеством удивительных случаев исцелений у раки Преподобного и по молитвам к нему. Он приводил самые неожиданные и до слез трогающие душу примеры.
Но как же ослеплены наши глаза и бесчувственны наши сердца!
Мы смотрим и не видим, слушаем и не слышим, мы не можем и не хотим поверить.
Вот и они – внимательно и с интересом слушали, задавали вопросы, но никак не могли понять, а, собственно, какое всё это имеет отношение к нам сегодня? Они больше всего удивлялись тому, что вообще на свете есть какие-то монахи, которые живут в этой Лавре.
Да, всё это очень красиво, но ведь никакой связи с жизнью – как же можно этим жить?
Да, это, возможно, история, археология, культура – всё, что угодно, это очень занимательно, но утверждать, что всё это именно так и есть, - а было ли всё это?
Так примерно рассуждал про себя Евгений и его товарищи.
Долго говорили военные с о.Николаем.
Они не спорили с ним, они просто не могли понять: есть ведь такие странные мужчины, живущие какой-то странной жизнью в этих древних стенах.
Все было очень интересно.
Но пора возвращаться в реальную и настоящую жизнь.
Когда они уже выходили из собора, Евгений почему-то вдруг задержался, быстро вернулся к раке Преподобного и, сам удивляясь себе подумал: «Святой Сергий, если ты есть, если ты меня слышишь, как бы это устроить, чтобы мне годика на два заболеть. Говорят, тут сильно исцеляются, а мне бы заболеть».
Евгений вышел из собора, вместе с друзьями поблагодарил о.Николая за оказанное им внимание.
Вернувшись к месту своей службы, Евгений среди множества дел забыл о поездке. А о чем и вспоминать? Мало ли музеев видел он на своем веку.
Через несколько дней Евгений как будто простудился, но держался на ногах. Жене ничего не говорил, подумаешь, простуда. Евгений был сильный и спокойный человек, зачем беспокоить близких из-за ерунды, пройдет. Но ему становилось все хуже. Болела голова, ломило суставы, тело горело. Он терпел, не обращался в медсанчасть, только думал: «Вот тебе и насморк». Он всегда болел только насморком.
Еще через несколько дней Евгения нашли на полу в его кабинете без сознания.
Когда он очнулся, то увидел белый потолок, потом огромные испуганные родные глаза – жена. Потянулся к ней – тела словно нет. «Что такое, - подумал он, - в чем дело, что это такое?» Но ни пошевелиться, ни встать он так и не смог. Сколько дней, сколько ночей пробыли они так вместе – он неподвижно лежал, а она – всегда рядом?! Самое удивительное было то, что Евгений не чувствовал нестерпимого отчаяния, какое переживала жена. Он был потрясен тем, что произошло, но подавленности и безысходности не испытывал. Евгений утешал жену как мог, а сам думал: «Бороться. Этого не может быть. Какая-то нелепость. Будем бороться!» По болезни Евгения уволили в запас. Пролежав полтора года в самых разных госпиталях, центрах и больницах, он вернулся, наконец, домой. Родные и друзья подняли на ноги всех знакомых и незнакомых врачей, профессоров, доставали неслыханные заграничные лекарства.
Состояние Евгения почти не изменилось. Он только мог полулежа читать и, проводя руками по неподвижному и беспомощному, а когда-то сильному телу, не переставал удивляться: «Что же это?» По советам друзей Евгений взялся за изучение восточной гимнастики. Дыхательные упражнения, концентрация внимания – он изучил и исполнял все доступные ему рекомендации. Евгений был дисциплинированным и аккуратным человеком. Изучив всю имеющуюся литературу по восточным гимнастикам и медицине, он занялся тщательным изучением отечественных народных лекарственных средств. Жена доставала редкие книги, рецепты, собирала травы, ездила за советами к многочисленным прославленным знахарям.
Евгений по-прежнему лежал. Просыпался, пунктуально выполнял разные упражнения и читал, читал, читал. Однажды весной рано утром в воскресенье Евгений проснулся необъяснимо счастливый. Просто счастливый и всё. «Может быть, я с ума сошел», - подумал он. Кругом тихо-тихо. Через занавески на постель падал луч света.
Евгений по привычке хотел заняться своими упражнениями, но вдруг почувствовал, что не может. За всё это время такого с ним не было ни разу. Неожиданно на него навалилась страшная тоска и отвращение ко всем упражнениям, к себе, к своим неподвижным ногам и к этим занавескам на окнах. «Не могу больше!» - хотел он крикнуть, но горло сдавило. – «Не могу, не могу больше, Господи, что же это!» - и впервые Евгений заплакал, зарыдал, закричал: «Не могу больше…». Распахнулась дверь, вбежала жена, обняла его за голову, и они плакали вместе. «Знаешь, - прошептала жена, - схожу я в церковь. Мне соседка сказала – сегодня ведь праздник – Пасха. Мы так давно болеем, а я ни разу не была».
Евгений равнодушно сказал: «Иди». Он наплакался, и словно окаменел от горечи. Он вдруг совершенно ясно осознал, что никакой надежды больше нет, Он не встанет. Никогда. Он захотел умереть.
Жена вернулась из церкви переполненная новыми и непривычными впечатлениями. Они с ней как будто поменялись местами. Раньше Евгений всегда утешал её, приводил невероятные примеры, цитировал мудрецов Востока и Запада, шутил – он держался. И вот сейчас он совершенно изменился. Он потерял надежду и потерял самого себя. Жена говорила, говорила, была вся просветленная и окрыленная какими-то надеждами, а он держал её за руку и думал: «Вот и всё».
Евгений перестал читать. Книги в его комнате поменялись – на столике рядом с постелью появились календари, жития святых, Евангелие. Но он даже не брал в руки эти книги с крестами на обложках. Кресты напоминали ему о смерти. Что потом? Ему было совершенно всё равно. Жена что- то рассказывала ему, восхищалась, в её речи появились новые слова: батюшка, всенощная, молебен. Он слушал внимательно, смотрел на любимое измученное лицо и думал: «Вот и всё».
В субботу вечером жена ушла в церковь. Евгений остался один. Все-таки это был мужественный человек – он не озлобился, не раздражался на жену за её радость, не ревновал её к неожиданному увлечению – церкви, он очень любил её. Евгений лежал в пустой квартире. Он был подавлен и начал плакать. Он теперь часто плакал, когда был один. Ему было жалко умирать. Иногда ему было совершенно безразлично, а сейчас стало так горько и больно, что он, сжав зубы, лежал и стонал. Немного успокоившись, он взглянул на столик с книгами, равнодушно взял верхнюю, перелистал «Житие Преподобного Сергия, Радонежского Чудотворца».
Древние стены, купола, рака с мощами… что-то знакомое. Сергий, Сергий… Так ведь он был там! Евгений смотрел на изображение серебряной раки и вспомнил теплый весенний вечер, товарищей по службе, монахов в черном, полумрак, разноцветные огоньки над ракой, долгий разговор. Да, вот здесь, рядом они и стояли.
- Евгений, - услышал он. «Жена, наверно, дверь забыла закрыть, кто-то пришел» - подумал он.
- Вставай, Евгений, ты здоров.
Рядом с постелью стоял человек. Евгений смотрел и не узнавал его. Среди соседей и знакомых такого не было. Старый человек с белой бородой в длинной темной одежде.
-Вставай, Евгений.
Он смотрел ему прямо в глаза. Евгений почувствовал, как всё его существо наполнилось новой силой. Встал с постели.
- Евгений, - опять этот ласковый голос. – Сегодня исполнилось ровно два года, ты помнишь?
Старик передвигался неслышно, он был уже в конце комнаты.
-Теперь ты здоров. – Последние слова, которые услышал от него Евгений. Он бросился в прихожую. Никого. Дверь заперта снаружи.
Когда вернулась жена, она увидела Евгения на полу на коленях перед раскрытой книгой. Она кинулась к нему, думала, что он упал с постели. Взглянув ему в лицо, она едва узнала его – он посмотрел на неё светлыми, какими-то неземными глазами, молча встал, выпрямился, обнял её, а потом вместе с ней опустился на колени перед книгой. С раскрытых страниц на них смотрел Преподобный Сергий, Радонежский чудотворец, - старый человек с белой бородой, в длинной темной одежде.
«Преподобне отче наш Сергие, моли Бога о нас», с радостью и ужасом шептали они. Вот таким чудным образом Господь призвал к вере во Христа Евгения и его жену.
Этот необыкновенный случай рассказал насельник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, бывший смотритель Троицкого собора, где находятся святые мощи Преподобного Сергия, архимандрит Никодим.
