Молебен во время засухи. Художник: Григорий Мясоедов, 1880 г.
Этот день я запомнила отчетливо. Мне понадобилось по архивному делу побывать в отдаленном селе Тюменской области. Кто знает сибирские расстояния, тот сразу представит удаленность – 150, а то и 200 километров от областного центра. Стояла неимоверная засуха, саранча второй месяц подчистую объедала лиственные леса, фермерские поля – когда-то колхозные – уныло желтели по сторонам. Я ехала словно по пустыне.
Знакомое село я нашла сразу, и, что удивительно, всех или почти всех жителей тоже. Сельский сход собрался возле храма и что-то живо обсуждал. Стоило мне подойти к первым бабушкам в платочках, как услышала: меня прямо-таки Бог послал, им сейчас очень нужна помощь молодежи (по-деревенски ударение на первый слог), потому как одним не справиться. Я рассказала, к кому я приехала и зачем, на что услышала: «Успеете до вечера, делов-то, а тут задача первостепенной важности». Как выяснилось, селяне по совету 104-летней бабки Аграфены упросили священника провести крестный ход, чтобы Господь смилостивился и послал дождя… И вот уж и батюшка согласился, хотя очень занят, он один на 6 сел, и прихожане с иконами собрались, но вот незадача, нужен человек, который бы мог идти за ним весь путь шествия и нести ведро с водой. Предполагалось обойти не только село, но и огороды, и поле, и даже немножко леса прихватить.
Нужен человек, который бы мог идти за батюшкой и нести ведро с водой
Я быстро согласилась и тут же пожалела – ведро оказалось двенадцатилитровым. Но отступать было некуда. В общем, крестный ход с молитвами тронулся. Батюшка щедро окроплял избы, огороды, сараи, осенял их крестом, я молча следовала за ним, отбиваясь от комаров, то и дело перекладывая ведро из одной руки в другую. Когда вода подходила к концу, ее тут же подливали из бутылок худенькие спутницы, которые еле ноги передвигали, задыхаясь от жары, но все равно почему-то были счастливы. Часа за полтора мы управились и вернулись к храму, от усталости не чуя ни рук, ни ног. Здесь же, прямо на траве, быстро организовалась трапеза: рассыпчатая картошка, малосольные огурцы, смородиновый квас, белые грибы, моченые яблоки… пироги с капустой, яйцом, луком, яблоком, щавелем… чай с мятой, чай с малиной, чай с тмином… И если мои спутницы мило беседовали, то и дело уточняя рецепты, то я тихо сидела, обдумывая дальнейшее. Один раз, впрочем, я задала-таки вопрос Аграфене, как бы между делом, сейчас подробности уже не помню, но вроде бы такой: отчего у нас в жизни столько бед? Она, немного помолчав, ответила: «Если бы по заповедям жили да не сквернословили, то жизня бы совсем другой была»…
Фото: Reuters / drugoi.livejournal.com
«Если бы по заповедям жили да не сквернословили, то жизня бы совсем другой была»
Батюшка улыбнулся и весело рассказал, что вот эта самая Аграфена его и привела в Церковь.
Давно было. Ещё в 1990-е. Отец Георгий тогда был Георгием Ивановичем и на машине ГАЗ-66 развозил по всему району продукты. Дело вроде нехитрое, только машина часто ломалась, и приходилось подолгу её ремонтировать, вызывая недовольство начальства и ропот селян, заодно лишаясь премии, а это для единственного кормильца в многодетной семье явление крайне нежелательное. Тогда-то бабка Аграфена и посоветовала ему покреститься и машину заодно освятить.
Легко сказать, да непросто сделать. Священников во всей округе не было, пришлось ему ехать аж в Тобольск, как он выражается, за тридевять земель, там заодно и принять Крещение вместе с супругой и старшими детьми. Открыть двери в храм Божий. Купить священные книги, крестики, иконы.
Заодно вызвался помочь с древесиной для восстанавливаемого при монастыре храма, местность-то в здешних краях лесистая. Вскоре прислали из Тобольска священников на лесовозе, а они-то уже и младших детей окрестили, и машину освятили, заодно и дом с постройками.
Стал Георгий Иванович ездить и бед не знать. Машина добротно служила ему 12 лет, в аккурат до пенсии. Тем временем он с семьей воцерковился, начал у себя в селе храм восстанавливать и каждую неделю ездить в монастырь в Тобольск – испрашивать совета. Ночами учился, днем трудился – и не уставал. Господь давал силы.
Между тем трапеза подходила к концу, и я отлучилась по своему делу – надо было сфотографировать документы вековой давности. «А потом зайдите ко мне, – крикнула вдогонку одна из спутниц, – я вам на дорогу пирогов дам, негоже в такую даль голодной ехать». Часа полтора я провела с документами, поговорила с хозяевами, меня снова чаем напоили и на дорогу еды дали, причем довольно-таки много: «А если что не съедите, нищим отдайте, в городе таких много». Стоило мне выйти за калитку, как тут же столкнулась со спутницей, пригласившей меня ранее: «Вы уж, пожалуйста, зайдите в наш дом на минуточку. Буквально присесть, я тут творог отцедила. Возьмите свежего творожку на дорожку, ну, и пироги, само собой, их вам батюшка благословил, как потрудившейся»…
«Минуточка» превратилась в час, за это время небо заволокли легкие прозрачные тучки, и полил теплый дождик. Тут же появилась радуга, выглянуло повеселевшее солнце, а дождь все падал и падал, тихонько превращаясь на земле в ручейки. Я смотрела во все глаза и не верила. Сами собой поля ожили, подали голос сверчки, а возле речушки, оказывается, ещё и болотце, и уж оттуда вовсю заквакали лягушки. Хозяйка побежала в огород и быстро разобрала миниатюрную теплицу, мордатый кот замер на крылечке и наблюдал за шустрыми птичками в кустах сирени. Сейчас я понимаю, это был не дождь, а гимн любви. Богородицу попросили, и Она услышала.
Обратно я ехала воодушевленная и счастливая. Дождик основательно прошелся по всей местности, хотя синоптики обещали жару ещё самое малое две недели.
Источник: https://pravoslavie.ru/154960.html
