Художник: James Wells Champney
Вот и закончилось моё обширное видеоинтервью с игуменом греческого монастыря во имя Святого Павла Ксиропотамского – иеросхимонахом Парфением (Мурелатасом).
Мы беседовали больше полутора часов, и вот я уже скручиваю провода, разбираю штатив, упаковываю дорогущий микрофон, убираю в папку листки с вопросами, а батюшка Парфений с улыбкой и интересом, внимательно наблюдает за моей операторской «кухней».
Вообще-то Священный Кинот Святой Горы запретил на Афоне видеосъёмку, но когда подходишь с такой просьбой к конкретному игумену или старцу, то отказа почти никогда не получаешь.
Так случилось и в тот раз…
Сюда, в монастырь Агиа Павла, он пришёл ещё двадцатилетним юношей, да так и остался навсегда. Словно врос. Мне трудно представить его долго пребывающим где-либо ещё, кроме этих родных ему уже монастырских стен.
Вопрос был риторический – хочет ли православный журналист послушать историю из уст одного из самых выдающихся старцев современного Афона? Ну, конечно же!
– Знаешь, – вдруг сказал он мне через переводчика, нашего русского иеросхимонаха отца Евфимия, – я тут вспомнил одну интересную историю из своей жизни. Хочешь, расскажу?
Вопрос был риторический – хочет ли православный журналист послушать историю из уст одного из самых выдающихся старцев современного Афона? Ну, конечно же!
– Геронда, нэ, нэ (да, да – греч.), – горячо затараторил я.
– Тогда слушай.
«Мы нуждаемся в покаянии», 2007 г.
***
– Родом я из одной небольшой деревушки в центральной Греции. И однажды случилась у нас там беда – у соседки, молодой красивой женщины, тяжело заболел маленький ребёнок.
Мальчику было меньше годика. У него был страшный жар, он тяжело дышал, но никто ему ничем не мог помочь. Все понимали, что очень скоро мама его неминуемо потеряет.
До врачей было далеко, а все подручные лекарства кончились, и тогда женщина решилась на отчаянный шаг – она бросилась на колени перед домашней иконой Пресвятой Богородицы и, рыдая, стала просить Её послать сыночку исцеление.
– Матерь Божия, – плакала она, – видишь, у меня есть серёжки золотые, очень красивые. Клянусь Тебе, если исцелишь моего сына, я их пожертвую на украшение этого Твоего образа.
Молилась женщина долго и горячо. И в итоге в изнеможении уснула прямо там же, на полу, перед образом Пресвятой Богородицы.
Наступило утро. Женщина проснулась, поднялась с пола – и… что-же она увидела? Мальчик, её маленький сыночек, выздоровел!
Жар спал, ребёнок весело гугукал и тянул к маме свои маленькие ручки. Женщина снова разрыдалась и, счастливая, бросилась обнимать своё любимое чадо!
Жар спал, ребёнок весело гугукал и тянул к маме свои маленькие ручки. Женщина снова разрыдалась и, счастливая, бросилась обнимать своё любимое чадо
Шло время. Женщина помнила, конечно, о своём обещании Богородице, но расстаться со своими красивыми серьгами не спешила, всё что-то медлила: то хотела вначале напоследок показаться с этими серьгами на каком-то деревенском празднике, то ей становилось жаль навсегда их от себя оторвать. А однажды ей вообще подумалось, что её сын выздоровел сам по себе, за счёт своего здоровья, и никакая молитва к Пресвятой Богородице здесь абсолютно ни при чём – мол, это простое случайное совпадение…
Так, постепенно, угрызения совести её совсем оставили, выполнять своё обещание она совершенно передумала, а вскоре о том случае и забыла вовсе. Тем более что сын её рос, прекрасно развивался и постоянно радовал свою маму.
Незаметно прошло 15 лет. Мальчик вырос и превратился в прекрасного юношу. И вот, однажды той женщине снится странный сон. Является ей Пресвятая Богородица и строго говорит:
– Я долго тебя ждала! И сегодня ночью я забираю твоего сына!
На этом сон закончился.
Женщина в ужасе просыпается – и что же она увидела?! Её сын, ещё вчера бывший полным сил и здоровья, лежал в своей постели бездыханным!
***
Я попрощался со старцем Парфением и пошёл вдоль побережья Афона дальше – через Новый Скит к крупному скиту Агиа Анна. Сегодня мне предстояло от него подняться на вершину Агион Орос – Святой Горы Афон. Но в голове я вновь и вновь «прокручивал» недавнее интервью со старцем.
– А ведь у Саши Гренкова, в ⅩⅠⅩ веке, было нечто похожее, – вдруг подумал я, – когда он тяжко заболел на последнем курсе Тамбовской духовной семинарии. По сути, уже умирая, он взмолился тогда Господу, что если Тот его исцелит, то он уйдёт в монахи! И что же? Господь сотворил чудо, поставил Александра на ноги, а тот? А тот ещё целых 4 года (!) всё не решался исполнить обещание. Всё «жался», как он сам говаривал. Но, слава Богу, хватило ему решимости и честности, и в итоге весь православный мир обрёл ещё одного своего величайшего святого – преподобного Амвросия Оптинского (Гренкова)!
Источник: https://pravoslavie.ru/163111.html
