Голод в человеке живет своей собственной жизнью. Человек существует сам по себе, и голод в нем — сам по себе. Сегодня в дни праздников, в память какой-нибудь даты Великой Отечественной войны в парках и на площадях играют оркестры, а всем желающим предлагают отведать солдатской каши.
Протоиерей Александр Дьяченко
Я видел репортаж с такого мероприятия, и как один ветеран сказал: «Это не та каша, что нам доставалась в окопах. Эта — вкусная, сытная, с тушенкой. А нам привозили супчик-рататуйчик, в котором, если повезет, можно было поймать немного крупы и кусочек картошки. Еду добывали сами, больше обходясь подножными кормами.
Чувство голода было постоянным, особенно в первые два года войны».
На днях знакомый рассказал мне случай с его отцом. Того во время боя командир батальона послал связным — передать информацию командиру роты. Под огнем он добрался в расположение роты, но приказ передал не комроты, а его помощнику. Что было дальше, он не знал: то ли помощник приказ не передал, то ли командир тот отговорился, никаких, мол, указаний не получал, но поставленную задачу рота не выполнила.
После боя, в котором полегло много народу, привезли кашу. И не просто кашу, а настоящую гречневую, с мясом. Бойцы про такую еду уже и не помнили. Привезли на всех, в том числе и на убитых. Так что ели от пуза. Ест батька моего знакомого, наслаждается, как вдруг в землянку входят комбат с особистом.
Комбат достает пистолет, передергивает затвор:
— Иванов, отставить прием пищи. На выход.
Тот, словно не слышит, продолжает орудовать ложкой.
— Иванов! На выход!
— Товарищ командир, дайте поесть!
— Боец Иванов! За неисполнение в бою приказа командира вы приговариваетесь к немедленному расстрелу.
Отец молча ест. Офицеры стоят рядом и смотрят.
— Товарищ командир, сделайте милость: я поем немного, а потом вы меня расстреляете.
Комбат посмотрел на особиста — тот махнул рукой: ладно, мол, пусть ест.
Командир сунул пистолет в кобуру, и они ушли. Отец доел кашу и отправился на выход. Стоит, ждет, когда его начнут расстреливать, а там никого. Так и не расстреляли.
