Можно ли пережить супружескую измену и сохранить семью?
Вспомнилась одна история, как семейная пара, пройдя через измену, пришла к вере, нашла силы сохранить брак и сделать его счастливым.
В середине 1980-х в старших классах уроки труда были на заводе. Кто-то работал в цеху, другие помогали чертежникам, меня же распределили в машбюро (машинописное бюро). Коллектив – исключительно женский. В первый день практики познакомилась со всеми сотрудницами. Одна из них, 19-летняя Ирина, печатая текст, вытирая слезы, рассказывала:
– Игорь, муж сестры, прогнал меня, как только проснулся. Кричал, хватался за голову, говорил, что не сможет жить дальше, если жена его не простит и бросит. Жутко, когда тебя называют «ядовитой змеей», а он так и сказал. Я думала, что он ко мне уйдет. Наконец увидит, как я его люблю, что я моложе и лучше своей сестры Шурки. Я же так долго ждала этого момента. Игорь, тоже мне, простой деревенский парень, пылинки с Шуры сдувает, стишки ей пишет – автомеханик, а по совместительству Пушкин. Еще придумал ей глупое прозвище – Шурупчик, лучше бы «подшипником» назвал. На Новый год вытащила его на медленный танец – со мной танцует, а на Шурку смотрит, оторваться не может. С разных сторон подходила к нему – он мне сразу понравился, я еще тогда в школе училась, – но все зря. Чем я хуже сестры? Конечно, она педагогический закончила, аккуратистка, вежливая такая, в школе детишек учит математике, муж не пьет, не курит, дочка замечательная. А я как бы в стороне, даже не секретарь-делопроизводитель, только на машинке строчу приказы, таблицы…
«С разных сторон подходила к нему – он мне сразу понравился, я еще тогда в школе училась, – но все зря. Чем я хуже сестры?»
Женщины-коллеги стыдили Иру:
– Креста на тебе нет! Как ты могла так с родной сестрой поступить? На чужом несчастье своего счастья не построить. Не вздумай хотя бы Шуре что-то рассказать. Такой удар в спину.
Самая взрослая сотрудница пыталась вразумить:
– А насчет машинистки: разве машбюро – плохое место? Тепло, чисто, тяжестей не таскаешь, не у станка часами стоишь. Потом, ты забыла, как училась на заочном – и вылетела в первый же год, потому что не занималась, а по дискотекам бегала. В чем твоя сестра виновата? Полно холостых парней, что ты полезла к чужому мужу, да еще мужу родной сестры?! Сама рассказывала, как она тебе в школе помогала, как обманывала родителей, чтобы тебе, глупой, не влетело, как из плохой компании вытаскивала… А вместо благодарности ты прыгнула в кровать к ее любимому человеку и еще обижаешься. Выпороть бы тебя…
Ирина не сдавалась:
– Я так долго ждала той минуты! Они же никогда не ругались и не ссорились, прямо как в кино. Меня всегда задевало, как Шурка умудрилась к себе привязать Игоря. Он ночами не спал, когда дочка родилась, все говорил, что молодой мамочке надо отдыхать. Гулял часами с коляской по парку, когда Шурка к сессии готовилась. Тяжелые сумки запрещал таскать из магазина. Из кожи лезет, чтобы только им хорошо было. А тут, на выходных они поссорились. Не знаю, из-за чего, неважно, главное – крепко поругались. Шурка, королева обидчивая, с дочкой уехала в деревню, к родителям Игоря. А я – к нему домой, надо же успокоить мужчину, показать наконец, что жена из него веревки вьет, а я могу пожалеть, развеселить. Пусть видит, что Шурке надо помогать, что-то по дому делать, а мне ничего не нужно, я беззаботная, как птица. Только пусть со мной будет. Налила ему водки, ужин приготовила, еще налила, говорила, что Шурка несправедлива к нему, надо ценить такого мужа, я бы его берегла, никогда бы не ссорилась. Еще выпили. Потом была на седьмом небе, думала, что все, он мой…
Через неделю – у нас по четвергам была практика – я узнала, что Ирина, поняв, что Игорь к ней не уйдет, рассказала сестре об измене.
Шура тяжело и болезненно восприняла новость. Забрала ребенка, переехала к своим родителям и подала заявление в суд на развод. Игоря отказывалась даже выслушать. Но это не все: Игорь пытался на себя руки наложить, вовремя его остановили.
Ирина опять плакала и сердито жаловалась:
– Мало того, что он на кухне чуть не повесился, так потом стал угрожать (его дядя рассказал), что меня собственными руками придушит, если жена не простит его.
Одна из коллег перебила ее:
– И правильно бы сделал. Ты, вместо того, чтобы тут плакать, на жалость рассчитывать, пошла бы к сестре, упала в ноги и рассказала всю правду об измене: как сначала напоила человека, а потом, бесстыдница, воспользовалась его состоянием. Он все равно на тебе не женится и не полюбит тебя. Ума хватило на подлость, теперь пусть хватит на примирение сестры с мужем.
Почти год ушел на восстановление семьи. Ира рассказала в машбюро, что сестра простила Игоря, и он, счастливый, вернулся домой.
Сохранить отношения помогали родители Шуры и Игоря. Как только они не уговаривали молодую женщину. Показывали ей фотографии со свадьбы, у роддома, когда встречали с дочкой, первые шаги дочки. Вспоминали, как Игорь отказался от отдыха в Сочи, потому что путевка была только на него одного. Он не хотел греться на пляже, когда жена и дочка в городе. Как он своими руками ремонт делал, чтобы Шуре и дочке было уютно. Старшее поколение пыталось доказать: если бы он хотел развлекаться на стороне, разве отказался бы от возможности поехать без жены в отпуск? Родители напомнили, как Игорь нес на руках до сельской больницы дочку, когда у нее сыпь на лице появилась. Как он однажды часами стоял под окнами инфекционной больницы, где Шура с ребенком лежали, переживал, от беспомощности места себе не находил. Свекровь уверяла Шуру: отец Игоря, его дед и прадед – все были однолюбы, верны своим супругам, брак заканчивался только со смертью кого-то из супругов, Игорь любит и будет любить только одну женщину.
Шура была непреклонна. Она старалась перед дочкой не плакать, отворачивалась все время, прятала свое бледное, грустное лицо. Тем не менее пятилетняя девочка чувствовала, что неспокойно дома, постоянно спрашивала, когда ей папа сказку почитает, и почему никто не улыбается.
На Шуру как будто все беды свалились разом: измена, предательство сестры, в магазине кто-то кошелек вытащил, на работе плохая история случилась: трудный подросток из ее класса был пойман милицией с чужой магнитолой. Женщине казалось, что все рухнуло, смысла жить нет, если самые близкие люди могут так жестоко обойтись.
Как-то вечером она возвращалась с работы в тяжелых и горьких мыслях, и вдруг пожилая прохожая дернула ее за рукав:
– Дочка, ты в порядке? Я тебя давно зову, а ты идешь, ничего не слышишь, что-то шепчешь себе под нос. Помоги мне сумку донести до храма. Я на родительскую еды наготовила, а руки больные, не слушаются.
Шура проводила старушку и сама зашла в храм. Тихо шла служба, люди молились, кто-то к иконам прикладывался, кто-то исповедовался, кто-то записки подавал. После этого случая Шура, когда было время, ходила в храм – там она успокаивалась, плохие мысли отступали. Однажды она решилась поговорить с батюшкой. Пожилой священник, выслушав ее, сказал, что на развод она имеет полное право. Но развод – самое легкое и простое решение, есть формальности, технические детали, но этот процесс не требует душевных затрат, работы над собой. Он объяснил ей, что муж кается в содеянном, переживает и не собирается повторять эту ошибку, любит жену и дочку. Батюшка попросил ее прислушаться к сердцу: стоит ли из-за одной ошибки убивать семью, любовь? В любом случае верующий человек должен простить обидчиков, это нелегко, не каждому дана такая благодать – умение прощать. Потом – побеседовать с мужем, спросить друг друга: хотим ли строить отношения, хотим ли сохранить семью, будет ли любовь в доме, не будем ли друг друга бесконечно укорять? Священник подчеркнул, что решение продолжить семейную жизнь должно быть основано на любви и прощении, а не на бытовых деталях: квартира, общий бюджет, построенная дача и так далее. В семье, где царит любовь, и ребенку спокойнее, и родители для него – пример веры в Господа, заботы и милосердных дел.
Шура исповедовалась, а в сердце оставалась злость, желание мести
Это был непростой путь. Шура исповедовалась, а в сердце оставалась злость, желание мести. Она молилась у святых образов и просила помощи Матери Божией, чтобы простить Игоря и сестру не формально, а по-настоящему, чтобы легко и чисто на душе было. Господь смилостивился над ней: Шура нашла в себе силы простить близких, после этого она с большой радостью причастилась.
Благодаря вере, милости Господа она и Игорь научились вновь радоваться друг другу, проявлять заботу и уважение. Они сохранили семью и подарили дочке возможность каждый день обнимать маму и папу. Игорь покаялся на Исповеди, просил прощения у жены, жалел, что принес боль.
Не только Шура стала верующей, но и муж с дочкой стали чадами Церкви. Через какое-то время супруги венчались в храме. Были самой красивой и счастливой парой. Перед окончанием школы я узнала, что в этой семье появился еще один ребенок – сын.
Этот рассказ заставил вспомнить слова Митрополита Антония Сурожского о том, что христианская семья должна быть счастливой.
Источник: https://pravoslavie.ru/173556.html
